АроматыСнежные ёлки и бенгальские огни: Лучшие духи с запахом Нового года

La Fin du Monde, то есть «Конец света», — душистая фантазия на тему армагеддона, принявшая, как это часто бывает в парфюмерии и искусстве вообще, форму чего-то совсем другого, не предусмотренного творцами. Идея заключалась в том, чтобы, объединив едкий аккорд дыма с элегантным ирисом и солоноватым попкорном, изобразить показное равнодушие к апокалипсису: всё, что можно сделать, когда мир объят огнём, — наблюдать за концом цивилизации со стороны и шикарно при этом пахнуть. Вместо армагеддона, однако, у авторов вышел Новый год в России: ирис — такое с ним случается — выдал ноту варёной морковки для оливье, а дым получился совсем не страшным и даже весёлым, фейерверочным.

Парфюмер Lush Эмма Дик рассказывает, что духи должны были называться иначе — Fresh As Fuck («Охренительно свежие»). Описание очень точное: хвойная свежесть Fresh As пробирает до костей и почти скрипит в носу, как оплавленный утренним солнцем наст под ботинком. И пусть на первом плане здесь сосны и ёлки, но режим освещения в пространстве, создаваемом этим ароматом, принципиально отличается от других хвойных композиций: там, где классические Norne, Slumberhouse, и Cape Heartache, Imaginary Authors, нагнетают плотный душистый полумрак, у Lush сияют ледяные хрустали (осколки крепко подмороженного ириса) и разбегаются пятна света (терпкий и ослепительно зелёный петигрен, эфирное масло листьев и веточек горького померанца). Хорошая и мажорная ёлочка.

Ассоциироваться с зимними праздниками мандарины и апельсины стали, как считают некоторые исследователи, благодаря западноевропейской апокрифической легенде, согласно которой святой Николай — прообраз современного Санта-Клауса — облетал по ночам дома бедных бесприданниц и наполнял их чулки, сушившиеся у камина, золотыми монетами. В праздничной традиции монеты со временем превратились в плоды цитрусовых — не только из-за внешнего сходства, но и благодаря высокой стоимости последних, их статусу ценного подарка вплоть до середины прошлого века. И хотя сегодня мандарины могут показаться нам будничными, в парфюмерии всё иначе: в большинстве случаев попытки воспроизвести в духах свойства настоящего мандарина — его взрывную сочность, кисло-сладкий, немного восковой запах и почти люминесцентный вкус — заканчиваются неудачей, а редкие победы навеки попадают в парфюмерную историю. Mandarino авторства Жан-Клода Эллена — та самая победа, идеальный золотой фрукт уровня легендарного Mandarine Tout Simplement, L’Artisan Parfumeur, давно снятого с производства.

Описать особенный запах снега — одного из классических атрибутов новогодней ночи — довольно непросто, в том числе потому, что на деле это не просто аромат, а сложное и комплексное ощущение на стыке обоняния и осязания. Когда мы нюхаем снег, мы не только улавливаем запахи, но и испытываем воздействие холодного воздуха на тройничный нерв — своеобразную щекотку за переносицей (в парфюмерии это называется тригеминальным эффектом), едва уловимую, но важную в нашем душистом восприятии зимы. Лучшие «снежные» духи умеют передавать это странное чувство, и Winter 1972 — хороший пример: от запаха этой воображаемой варежки, усыпанной жемчужинами заледеневшего снега, слегка покалывает в носу.

Прекрасное парфюмерное шампанское — лёгкое и звонкое ягодное «вино» с чёткой структурой и эталонной ароматикой: есть здесь и груша с ананасом, и пион с сухим розовым пеплом, и горьковатые цитрусы, и минеральные ноты. Понравится тем, кто в игристом любит фрукты и цветы — в противоположность хлебным и сливочным нотам бриоши и дрожжевого осадка (есть, впрочем, у парфюмеров и такое — хмельной ирис L’Attesa итальянцев Masque Milano).

Формально «Чёрный» — посвящение советскому авангарду: работам Родченко и «геометрическому» ситцу Степановой, производственному искусству и материалам, прежде считавшимся нехудожественными. Однако первая ассоциация, которую вызывает этот аромат с кедром, дёгтем и ослепительными альдегидными искрами в верхах, — «Бенгальские огни», рассказ Николая Носова о том, как дети, обзаведясь экземпляром «Занимательной химии», сами принялись делать горючую замазку к Новому году. Дым, металлические опилки, магниевый порошок и душок бумажных гильз — «Чёрный» пахнет праздничной пиротехникой, серебристым сиянием новогодней ночи.

Впервые Orange Bitters вышел в 2016-м и с тех пор перевыпускается маркой ежегодно — в качестве сезонных духов к зимним праздникам, свежих и одновременно согревающих. Такие контрасты — морской прохладцы и пряных трав в Wood Sage & Sea Salt, цитрусового льда и тления удовой древесины в Oud & Bergamot — Jo Malone вообще удаются хорошо, и Orange Bitters не исключение: тёплый и сладкий, как выдох духовки, из которой только что достали апельсиновый флан, и то в то же время сочный и хрусткий, как классический «Негрони». Тот самый аромат, который на парфюмерных форумах через раз называют противным, но оправданным в этом случае словом «вкусняшка».