АроматыДжин, лев, оманские туманы: Лучшие духи 2020 года

Увы, красивейший Odeur du Théatre du Châtelet Acte I, выпущенный Comme des Garçons в конце прошлого года, в Россию так и не привезли. Виной тому специфическое российское законодательство: чтобы продавать спиртосодержащую продукцию, в том числе духи, объёмом свыше 150 миллилитров — а «Театр» вышел в классическом 200-миллилитровом флаконе марки, — нужно получать алкогольную лицензию. Новый Rouge, однако, уже встал на полки и отчасти может заменить не доехавшие к нам духи; в нём те же розы, щедро посыпанные перцем и металлической стружкой, и то же ощущение спектакля — чего-то постановочного, но захватывающего. Основная разница в том, откуда эти стальные розы растут: из банки с рассыпчатой пудрой в Odeur du Théatre, из мокрой, как будто немного плесневелой земли — в Rouge.

В этом году главным парфюмерным релизом Lancôme был Idôle Intense, фланкер прошлогоднего Idôle, но лучшим — Peut-Être, перевыпуск одноимённых пудрово-мускусных духов конца 1930-х. Работу, которую проделала парфюмер Натали Лорсон, хочется сравнить с кропотливой реставрацией старого фильма: царапины, потёртости и посторонние шумы ушли, а вместо размытой картинки на экране засияла рассыпчатая пудра, чистая и невесомая. Ценно и то, что, избавившись от всего лишнего и плохого, авторы новой версии смогли сохранить всё хорошее; кисловатая животина, характерная для духов того времени, из Peut-Être исчезла — нежная телесность осталась.

В этом году у Gucci вышел A Midnight Stroll — аромат с запахом ночного костра в лесу, вполне достойный нашего списка. Но подробнее хочется остановиться на новых духах из более доступной линейки Bloom, которая раз за разом доказывает, что конечных идей в парфюмерии нет и в любом, даже самом заезженном жанре может прозвучать нечто свежее. То, как марка от запуска к запуску собирает из одних и тех же «льдинок» (жасмин, тубероза, жимолость и так далее), поворачивая их к свету разными гранями, новые слова и образы, завораживает. Действительно, с первым Bloom 2017 года у этого фланкера уже не так уж много общего, а много — с плотным, солоновато-масляным и немного пыльным запахом подсолнечника, вызревшего к концу лета. Иллюзия настолько объёмная и реалистичная, что назвать Profumo di Fiori «белоцветочным» — в соответствии с жанром и заявленным списком нот — не поворачивается язык: он, конечно, совершенно жёлтый, даже так — золотой. Отличная вещь для самых тёмных дней года.

С каждым новым запуском традиция Chanel — посвящать духи всевозможным обстоятельствам жизни Габриэль Шанель и предметам её быта — кажется всё более странной и неловкой. Казалось бы, мало что может удивить после Coromandel, воспевающего антикварные ширмы в парижской квартире мадемуазель, но тут появляется Le Lion. «Лев» — знак Зодиака, под которым родилась Шанель, и, сообщает сайт марки, её тотемное животное. Сам аромат, впрочем, прекрасный — старомодная амбра пополам с классическим аккордом кожи, нечто среднее между тусклым золотом Shalimar, Guerlain, и древесным дымом шанелевского же Cuir de Russie, приправленное фирменными мускусами марки, очень современными. Идеальный «винтаж» для тех, кто винтажной парфюмерии немного опасается.

Первая коллекция Amouage, вышедшая под руководством нового креативного директора Рене Сальмона и названная Renaissance Collection, вполне оправданно, — возвращение к корням оманской марки. Изначально бренд задумывался как культурный проект, чьей целью было вывести арабскую парфюмерию на международную арену. За ценой его кураторы — королевская семья Омана — не постояли: наняли знаменитых парфюмеров и выделили неограниченные бюджеты на формулы и продвижение, благодаря чему мы получили множество по-настоящему хороших — и хорошо продающихся — духов. Со временем всё арабское, кроме вложенных денег, из ароматов марки улетучилось; предыдущий креативный директор, помимо прочего, вдохновлялся оперой, Бутаном и американскими 1920-ми. Рене Сальмон Amouage успешно репатриировал: все духи из новой коллекции вдохновлены природными красотами, разбросанными по стране, — от фьордов полуострова Мусандам до заповедных пляжей Рас-эль-Жинз. Так, Meander, лучший аромат в линейке, — это молочно-зелёная зарисовка на тему сезона дождей в Дофаре, цветущая горная долина (ирис и нарцисс), выстланная ладанным туманом и дымом далёких костров (ветивер и киприол). Туману нагнала парфюмер Маккензи Рейли из компании IFF, большой специалист по погодным явлениям: отличный Californian Snow лос-анджелесской марки A Lab on Fire — её рук дело.

Новый Roses On Ice, Kilian, посвящённый джину Hendrick’s, пахнет всем, чем пахнет качественный можжевеловый дистиллят: собственно можжевельником, свежими огурцами, розой, ирисом, ромашкой и горьковатым дягилем. Несмотря на то, что эти вещи отчётливо различимы в запахе, воспринимается тот цельным, гладким и крепко сбитым, как и положено настоящему «хендриксу» (хороший джин не ароматизируют искусственно, а перегоняют сразу вместе с травами и кореньями, поэтому и аромат у него получается таким естественным и бесшовным — полноценной частью напитка). Красивая свежесть — холодная, хвойно-древесная и немного аптечная.

Хорошие духи в жанре гурманики не только аппетитно пахнут, но и создают почти тактильную иллюзию чего-то съедобного: крупинок сахара в сгущёнке, жёвкого воска в медовых сотах, пузырьков лимонада на языке и т. д. Подходящий пример — Jardins de Misfah, сладкие финики с розовой водой, толчёным миндалем и жжёным душком шафрана: нюхаешь их — и кажется, что запах сочно «пружинит» под воображаемым ножом, как свежая пахлава.

Те, кто следит за британской маркой, наверняка заметили ощутимый рост цен: времена, когда в магазинах Lush можно было зацепить флакон чего-то интересного и не слишком обременительного для кошелька, давно прошли. Теперь духи британцев — по-прежнему интересные — оценивают наравне с люксом, а временами и недешёвой нишей, как, например, эти — Secret Garden, лимитированный выпуск 2017-го, поступивший в широкую продажу лишь несколько месяцев назад. Прежде, говорят парфюмеры марки, у Lush не было доступа к нужному объёму душистого сырья, необходимого для массового производства «Тайного сада», и действительно, любитель красивого и качественного османтуса и бессмертника духами буквально заслушается: в них есть всё, что могут сообщить миру эти компоненты, и многое другое — мирра, жасминовое суфле, красивый ладан. Не духи, а затейливый мобиль, парящий в потоках душистого воздуха.

Свой парфюмерный год Cartier закрывают на мажорной ноте: после удачного Oud & Ambre и новой линейки Les Épures (обратите на неё внимание, если ищете идеальный аромат с ландышем) марка выпустила фланкер классических духов La Panthère, который оказался не только совершенно самостоятельным произведением искусства, но и редкостью, во всяком случае по меркам современной парфюмерии, — нежным фруктово-цветочным шипром. При желании шипровый скелет Panthère Le Parfum легко «нащупать» носом под персиками, абрикосами и цветущим османтусом, как стальные мышцы — под пушистой кошачьей шкуркой, и всё же общее ощущение от этих духов — мягкость и изящество.

А вот ещё один отличный фланкер — главная примета парфюмерии 2020-го, прошедшего под знаком перевыпусков, обновлений и реконструкций, иными словами, в формате работы над ошибками. Не то чтобы классическая «Чёрная орхидея» нуждалась в правках — хороша как есть, особенно для 2006 года, но новая версия и взрослее, и интереснее: прямолинейным шоколадом здесь пожертвовали в пользу слив, вымоченных в роме. Из всех «алкогольных» духов, появившихся за последние двенадцать месяцев — очевидная парфюмерная тенденция, — эти самые крепкие.