АроматыДухи леса: 7 ароматов
с запахом чащи и всего,
что в ней живёт

Текст: Ксения Голованова, автор телеграм-канала Nose Republic

Совсем скоро на деревья ляжет снег, и до поздней весны мы забудем, как пахнет лес — одно из лучших изобретений природы и бездонный источник идей для художников, в том числе парфюмеров. Сохранить его зелёное соседство — светлое и местами мрачное, дружелюбное, но иногда немного тревожное — помогут духи из нашей подборки.

The Lobster

Moth and Rabbit

12 950 руб.

за 50 мл

«Лобстер» — парфюмерное посвящение одноимённой антиутопии Йоргоса Лантимоса, фильму о недалёком будущем (а может быть, альтернативном настоящем), в котором каждый человек обязан состоять в отношениях. Тех, кто не способен выполнить свой долг перед обществом, превращают в зверей (главный герой готов стать лобстером) и отправляют в лес; здесь же скрываются от системы идейные одиночки. Из всех духов марки Moth and Rabbit, превращающей сюжеты хороших и важных фильмов в запахи, The Lobster ближе всего к сценарию первоисточника: он действительно пахнет лесом, сырой землёй — каждый одиночка, переселившись в лес, роет себе могилу «на вырост» — и солёной водой. Последнее — то ли море, то ли не выплаканные в конце фильма слёзы.

Со дня на день в Россию приедет Yoyogi, новый — четвёртый — аромат блестящей линейки, которую Comme des Garçons делают с журналом Monocle. Духи, посвящённые токийскому парку Ёёги, мы ещё не нюхали, но очень надеемся на их сходство с Hinoki, главным бестселлером линейки, — просто потому, что таких духов, умных и тонких, должно быть больше. Хиноки — местное название кипарисовика туполистного, эндемика Японских островов; им засеян весь полуостров Кии с его лесистыми, полными ледяных ручьёв, золотых фазанов и буддийских святилищ горами, самая красивая Япония, которую вы увидите. Запах в этих хвойных лесах стоит невероятный — мха, древесной трухи, банной бочки офуро. Hinoki пахнет всем вышеперечисленным — а ещё остывшим пеплом храмовой жаровни.

Le Labo выпускает свои ароматы в двух формах — спиртовых и масляных духов; иногда их запахи довольно ощутимо разнятся. Самый интересный финт показывает Vetiver 46, собранный Марком Бакстоном: в более привычном варианте спиртовых духов это церковный ладан, перец и хвойный питомник, в масляном — пришвинский «Старый гриб». Тёплый и паркий осенний день, трухлявый пень с сыроежкой, дождевая туча над ельником — «Ветивер» узнаваемо и очень нежно пахнет осенью в средней полосе России.

Succus — лучший аромат в линейке Les Eaus Arborantes («Древесные воды»), блестящая композиция про движение: бледных корней в земле, воды — вверх по стволу, верхушек — к солнцу. Пирамиду, в которую положили всего с горкой и ещё присыпали перцем, лучше вообще забыть, настолько она здесь условная; на деле Succus пахнет берёзовым соком.

В обзорах «лесных» духов Norne портлендской марки Slumberhouse — общее место, современный золотой стандарт парфюмерной чащобы. Портленд относится к Тихоокеанскому Северо-Западу, региону, в который чаще всего включают американские штаты Вашингтон и Орегон, а также Британскую Колумбию в Канаде — места, знаменитые своими реликтовыми хвойными лесами и связанной с ним мистикой. Им и посвящён Norne, аромат сумрачный и прохладный, отчётливо зимний: если хвойный же Fille en Aguilles, Serge Lutens, мажорно звенит летней живицей, то его орегонский антагонист предлагает совсем другие вещи — мокрые шишки, отсыревшие листья и чей-то стылый взгляд из лесной глубины, не слишком доброжелательный. «Norne пахнет так, будто ты застрял в раннем эпизоде „Секретных материалов“, — очень точно пишет журналистка The Guardian Сэди Дойл. — Куда ни посмотри, всюду ёлки, ёлки и снова ёлки».

Вот ещё одна интересная марка из Портленда — Imaginary Authors, посвящающая свои духи книгам. Новизна в том, что книги эти существуют в воображении создателей бренда: Cape Heartache («Мыс разбитого сердца»), роман о любви писателя Филипа Савы и девушки из племени тилламук, никогда не встанет на полки книжных магазинов. Зато одноимённые духи — пихтовый бальзам, еловые ветки и земляника — очень даже реальны и в своей особенной, наивно-открыточной манере очень хороши: ягоды в Cape Heartache нарочито сладкие и немного «жвачечные», ёлки — схематичные и буквальные, как в игре Firewatch, но всё вместе удивительным образом работает.

У канадцев Zoologist уже был заход на территорию вымерших животных — Tyrannosaurus Rex, парфюмерный апокалипсис в исполнении Антонио Гардони, одного из самых необычных «носов» индустрии. Вышедший в этом году Dodо, хоть и сделан без аккордов крови и вулканического пепла, тоже очень странный: формально это фужер, собранный из ягод, папоротников и влажных, тропических запахов маврикийского подлеска, на деле — совершенно новаторская анималика, сквозь всю эту зелень отчётливо пахнущая птицей и металлом в руках голодного моряка. У «Зоологов» есть духи, которые сложно носить, и о некоторых мы уже писали, но эти, пожалуй, самые непростые: заявленный в пирамиде «перьевой мускус» действительно отдаёт пером.

Фотографии: idconceptstores, bluesstore, harveynichols, cosmotheca, indigoperfumery, slumberhouse, perfumarie, imaginaryauthors, zoologistperfumes