АроматыЧем пахнет осень:
Лучшие новые духи

Текст: Ксения Голованова, автор телеграм-канала Nose Republic

Эта осень богата на крутые новинки в мире парфюмерии — настолько, что выбрать всего около десятка оказалось очень сложным делом. Наш парфюмерный критик Ксения Голованова скрепя сердце подобрала самые выдающиеся новинки сезона — показываем их.

Rose & Cuir

Frederic Malle

13 970 руб.

за 50 мл, ЦУМ

Самый ожидаемый запуск этой осени — кожаная роза авторства Жан-Клода Эллена. Рабочее название у композиции было другое — Rose Mistrale, «Ветреная роза», но, вероятно, в итоге его сочли слишком романтичным. Между тем духам оно подходило прекрасно: эта роза зелёная, зябкая, оцепеневшая в тисках ледяного мистраля. Цветущие вершки сдуло ветром, остались лишь корешки да голые стебли с шипами; последние так и норовят уколоть вас в попу через кожаное седло. Из всех ароматов марки Rose & Cuir, пожалуй, самый жёсткий и несгибаемый — в его присутствии скукоживается даже строгий Geranium Pour Monsieur. Настоящий холодный фронт.

Что-то совершенно удивительное происходит с парфюмерией Gucci под руководством Алессандро Микеле: очень хороша франшиза Bloom, есть поклонники у дорогой линейки The Alchemist’s Garden, разлитой во флаконы небесной красоты. Но Mémoire d’une Odeur, аромат из классической коллекции, читай массовый, для стихийных покупок в duty free, — это безумный, ничем не подстрахованный прыжок в кроличью нору. В сказке героиня представляет, как пролетит Землю насквозь и вылезет наружу где-нибудь в Австралии или в Новой Зеландии — а приземляется на кучу валежника. Нырнув в Mémoire, вы упадёте в ромашки — без дураков, целое поле аптечных, горьковато-медовых ромашек, затоптанных шмелями за долгое жаркое лето. Ромашкам прочат большое парфюмерное будущее; действительно, в 2019 году их вышло немало. Эти — лучшие.

Помимо классической коллекции у Le Labo есть линейка City Exclusives — духов, посвящённых городам, где у марки есть свои магазины. За ними азартно охотятся: парижский Vanille 44 можно купить только в Париже, токийский Gaiac 10 — в Токио и так далее, онлайн они не продаются. Но раз в год отправляются на гастроли, до конца сентября понюхать цитрусовую подмышку Сан-Франциско или кожаную — Дубая можно и в Москве. Вместе с двумя новыми городскими эксклюзивами: гонконгским Bigarade 18 и майамским Tabac 28, редким парфюмерном табаком, сделанным без ванильной сладости и прочих гурманских финтифлюшек. Табак, ром и кожа — три кита, на которых с пьяной грацией балансирует аромат, — привет кубинской диаспоре Флориды.

Новый аромат лондонской марки Gallivant, посвящающей духи большим городам, — открытка из Лос-Анджелеса. Или, скорее, набор кадров из «Неонового демона», снятого там же: яркие цвета большого города, холодная глянцевая красота, нарочитое эстетство пополам с сомнительным вкусом. Как транслировать всё это в духи? Например, взять и залить красивую туберозу ледяным эвкалиптом — за его завесой она выглядит призрачно, как утопленный в зелёном акриле цветок.

Новый Poppy & Barley, то есть «Мак и ячмень», на самом деле не новый — перевыпуск одеколона из прошлогодней лимитированной линейки English Fields. В природе мак пахнет очень слабо — вся его огневая мощь ушла в цвет, и потому условный маковый аккорд, как цветочная фантазия английского иллюстратора Уолтера Крейна, здесь собран из других вещей: розы, красной смородины и гвоздики. Тёплое фоновое золото, по которому рассеяно это розовое цветение, — абсолют пшеничных отрубей, пахнущий сеном и мёдом.

Прекрасный фланкер позапрошлогоднего Twilly d’Hermès, пересобранный в азиатском стиле, — роза в сочетании с имбирём, розовым перцем, незрелым манго и зелёными осколками туберозы из классического «Твилли», запах лобби в тайском спа-отеле.

Сложно не сравнивать новый Orangerie Venise, посвящённый венецианским садам, с недавним Un Jardin Sur La Lagune, Hermès: тема, узкая и специальная, у них одна, разница в выходе — несколько месяцев. Но если эрмесовские сады Кристин Нажель неумолимо погружаются в топкий ил лагуны и пахнут соответствующе — тинистым болотом, померанцевая оранжерея Доминика Ропьона тянется вверх, к солнцу: карабкается по шпалерам, выпускает пучки цветов, увлечённо занимается фотосинтезом. Очень зелёная и витальная вещь, находка для всех любителей нероли.

К одноимённому лос-анджелесскому отелю новый аромат Molinard не имеет никакого отношения: в переводе с французского bel air — «прекрасный воздух, хорошо пахнет», так на юге Франции, особенно в окрестностях Граса, откуда марка родом, называют частные дома. Нередко к ним приписан хороший, здоровый, старый сад — с мимозами, магнолиями и безымянными цветущими кустами, которые владелец то и дело грозится выкорчевать под клумбу с розами, но любит при этом неистово: пахнут сладко, тонко. Bel Air — все цветы Граса сразу, размазанные по бледно-розовому ренуаровскому мареву, — не вытянешь ни один, да и не надо.

Французы Etat Libre d’Orange нешуточно разогнались: She Was an Anomaly — четвёртый запуск марки за этот год. Обещали «аромат-странность», «аромат-аномалию» — дали спокойный и сладковато-смолистый ирис в ориентальном стиле. Даниэла Рош-Андрие, большая специалистка по парфюмерным ирисам (Insfusion d’Iris, Prada и Tiffany & Co., Tiffany — её работы), собрала «Аномалию» на пару с Carto, искусственным интеллектом компании Givaudan, и получился аромат-репликант — умный, красивый, без перепадов настроения и привычной для ключевого компонента хандры.

Squid, или «Кальмар», — первая композиция Zoologist, собранная парфюмером большой корпорации, Селин Баррель из IFF; прежде креативный директор Виктор Вонг работал с независимыми носами. Делали «Кальмара» долго: Вонг задумал аромат, построенный вокруг синтетической серой амбры, непременно печальный — чтобы в кишечнике кашалота образовалось искомое вещество, необходима смерть протагониста, — но добиться нужного минора вышло не сразу.

В итоге в основу композиции лёг аккорд, который Селин Баррель собрала несколько лет назад — душистый отпечаток сухой, выбеленной солнцем хитиновой пластины с пляжа в Дубае. Хрящ, некогда принадлежавший кальмару, пах необычно — морем и глубоководной жизнью; Баррель забрала его домой, отнесла в лабораторию и реконструировала его аромат с помощью синтетических компонентов. На эту хорду — морскую соль, водоросли, ледяную толщу большой воды — повесили парфюмерное «мясо»: ладан, прохладный, слегка ментоловый розовый перец и что-то нутряное, напоминающее запах чернил каракатицы. Получилась прекрасная, стылая очень просторная акватика — буря в стакане с красивой синей жидкостью.

К своему двадцатипятилетнему юбилею косметическая марка NARS cделала первый аромат — Audacious. Поручили его Оливии Джакобетти, автору множества парфюмерных шедевров: Frédéric Malle En Passant, Diptyque Philosykos, Hermès Hiris и так далее. Сегодня о Джакобетти в основном говорят в прошедшем времени: её собственный бренд IUNX интересен, но очень нетороплив — раз в сто лет да выйдет новая свечка, а редкие побочные проекты не слишком громкие. Хочется думать, что дебютные духи, собранные для хорошей марки, — знак возвращения, потому что Audacious хорош, причём хорош в сложном, редком цветочно-бальзамическим жанре — южных цветов (тиаре, иланг-иланг, франжипани), окуренных холодным ладанным дымом.

ФОТОГРАФИИ: Fragrantica (1, 2, 3, 4), La Parfumerie, CPH, Indigo Perfumery, Hermes, Рив Гош