АроматыSignature scent:
Как любители ароматов выбирают главный запах
в жизни
Пять парфюмов особого значения
Несмотря на обилие и разнообразие парфюмерного ассортимента, многие из нас хранят верность одному аромату, который когда-то чем-то зацепил и до сих пор остаётся главным. Пятеро героев рассказали Мур Соболевой о главном запахе в их жизни и о том, почему он стал таковым.
Текст: Мур Соболева,
авторка телеграм-канала Fierce&Cute
Hermès Calèche
Анастасия Ландер
специалист по коммуникациям
Я из тех, кого в нулевые в LiveJournal называли парфманьяками. Я увлекалась поиском нишевых ароматов, презирала «шанели» и «диоры», ходила на «разливы» (это когда один редкий аромат покупается в складчину, а потом разливается шприцем в атомайзеры всем участникам сделки). А потом я посмотрела на свою не слишком большую по меркам фанатов парфюмерии коллекцию (там было экземпляров шестьдесят) и поняла, что больше всего в ней я люблю и ношу всего ароматов десять. И среди
них есть один, который со мной чуть ли не с детства. Это Hermès Calèche. Я помню этот флакон: он стоял в бабушкином старинном бельевом шкафу, приспособленном под книги. Красного дерева, с мини-колоннами наверху, слегка ампирного вида, шкаф хранил самые желанные на свете книжки: полное собрание сочинений Мопассана (читать нельзя!), мамины французские с золотистым обрезом, пахнущие слегка кисловато и пыльно, и ещё многие тома. А в углу на средней полке стоял такой же стройный и элегантный ампирный флакон с завинчивающейся круглой пробкой. Там не было ни капли духов, только то, что конденсировалось на стенках, но самым большим удовольствием было выпросить понюхать флакон. Он пах ужасно по-французски: несладко, горьковато, свежо и пыльно одновременно. Я думала тогда, что это какие-то невероятно старинные духи, как минимум XIX век! И запомнила название с потёртой этикетки.
Осознанно нашла я их уже сильно позже, как раз в нулевые. В поисках новой неизведанной «ниши» полезла гуглить, очень удивилась, поняв, что не такие уж они и старинные — но тем лучше; купила флакон. И это было абсолютное счастье: аромат детства, шлейф духов наших университетских преподавательниц французской кафедры, горечь, свежесть, весна, осень, доза уверенности в себе, доза успокоения, утоление ностальгии, неописуемое je ne sais quoi. С тех пор, чем бы новым я ни увлекалась, Calèche всегда со мной. Сейчас у меня туалетная вода-спрей 70-х годов выпуска, мама подарила мне её на один из дней рождения лет пять назад. Использую крайне редко, одного пшика хватает на всю шею — всё-таки современная переформулированная туалетная вода пахнет не настолько волшебно.
L’Eau Par Kenzo
Лиза Воскресенская
редактор
Дело было летом. Это был конец 90-х годов, а я была совсем молодой, не сказать — маленькой. И вот вышла я со станции метро «Проспект Мира» с целью пройти пешком до дома. Это место города ни интересным, ни красивым, ни приятным не назовёшь, но для меня проспект Мира — какое-то очень московское сочетание стекла, бетона, асфальта, земли и старых домов, поэтому когда мне нужно вернуть контакт с городом, эта улица становится одним из рецептов. И вот я вышла, подняла взгляд, чтобы им окинуть знакомый пейзаж, и увидела плакат. Для тех времён он был новаторским: чистый фон,
девушка с очень модным тогда удлинённым каре опустила лицо в аквариум, и прямо к ней плывёт кобальтового оттенка рыбка. Не золотая, это было бы слишком банально! Больше всего меня поразили камушки — тоже голубые, как самоцветы. Справа в углу какой-то удивительный флакон, вид которого внушал ощущение волшебства.
Эта девушка была такой, какой я хотела быть, она была внутренней мной, какой я себя видела. Произведённый эффект я помню до сих пор на уровне ощущений: в такой момент в фильмах оператор обычно делает стоп-кадр. Мне показалось, что я вышла не из метро, а из какой-то тёмной комнаты и увидела свет. Наплевав на планы, я развернулась и пошла его искать. Годы были лихие, и, во-первых, найти его удалось не сразу, так как парфюмерные магазины находились совсем не на каждом углу, во-вторых, не было такой вольности, как брызгать на блоттер духи, если покупать их не собираешься (а по моему виду тогда было понятно, что я просто не могу их купить). Но всё удалось, конечно, и я его попробовала. Это была феерия чувств, потом я видела описывающий мои впечатления образ в рекламе уже других духов: девушка направляет в воздух струю аромата, которая вылетает, как салют, брызгами-искрами. Это было море, мечта, карнавал и успех.
Вскоре мне его подарили на день рождения, и я, совершенно тогда не умеющая жить на полную каждый день, позволила себе ходить только в нём. Потом он стал для меня настоящим хлебом — что угодно можно было не купить, а его нужно было покупать всегда. Я даже пустые флаконы собирала: они долго лежали у меня в шкафу, как галька с фантастического пляжа. Это была первая любовь, когда не думаешь о качествах любимого — я и на ноты-то его не раскладывала, да и не разбиралась тогда в этих самых нотах. Мне было достаточно, что он пах морем и это море мне постоянно обещал. Он был идеален и красив летом, искрист и «бриллиантист», как снег, зимой. Я им опыляла (тут бы хотелось сказать, что шубу, но шубы у меня не было ни тогда, ни сейчас) всё. Да что там — он сопровождал мою первую любовь, которая разбилась вдребезги о чушь через год, он утешал меня в новых отношениях и без всяких отношений. Он срывал массу комплиментов и был моим талисманом. У меня даже был миниатюрный флакончик с собой всегда, и я иногда запускала руку в сумку или гладила его. Помню его на Кипре (о, первые отпуска), помню его в Париже (о, первые командировки).
Так прошло десять лет. Изменить L’eau Par Kenzo мне казалось кощунством, но судьба уже готовила роковой разрыв. Однажды я пошла пополнить запас драгоценного зелья. Но на полках стояли не те коробочки, а в них обнаружился не тот флакон! Компания заказала Фабьену Барону, известнейшему международному дизайнеру, редизайн флакона и коробочки — и он убил мой талисман. Вместо идеальной капли, в которой даже толщина стекла была продумана (я уж не говорю о кобальтовом камушке на горлышке флакона) он сделал какой-то замерший поток воды — такие в офис-центрах по стенам льют. В брезгливом ужасе я открыла новый флакон-тестер — и всё. Ноты были, кажется, те же, но магии больше не было.
Дальше — и писать горько. Я закончила всё, что было дома, потом выкупила все остатки, какие смогла найти. И потом, как после долгих отношений, пыталась учиться жить без него. Научилась. Но до сих пор не могу уже поймать того же чувства восторга и какого-то то стопроцентного совпадения. Mugler Angel, Donna Karan Cashmere, Сhanel Allure, Dior Forever and Ever, потом все ниши, какие только мне в лапы попадали (а к редактору модных журналов они попадали, разумеется, бесперебойно). Дольше других задержался Sisley Soir de Lune, но верности я уже разучилась и от хорошего начала искать лучшего: начались какие-то муторные поиски идеального уда, которые с вялым успехом продолжаются по сей день. Надежды не теряю, но разум говорит мне, что свежесть ощущений ушла и её не вернёшь, какую бы вечно молодую я из себя ни строила бы. Но иногда я закрываю глаза и ощущаю себя в том моменте стоп-кадра на проспекте Мира. Лицо моё в этот момент опущено в тот воображаемый аквариум с кобальтовой рыбкой. И всё ещё впереди.
Elizabeth Arden Sunflowers
Ольга Галкина
медиаконсультант
Всё началось с того, что мы с родителями поехали в первую поездку за границу в 1994 году. Магазин беспошлинной торговли в аэропорту Шереметьево-2 был полон удивительных, инопланетных вещей, но моё внимание захватила настоящая английская девушка в колготках, которая предлагала «to try the brand new perfume by Elizabeth Arden». Это и был Sunflowers. Избежим дальнейшей пошлятины, но свежий, новый и яркий аромат после суток в поезде и правда дарил надежду на что-то лучшее. Надежды ушли, но аромат остался, как и смелый леопардовый волосатый свитер, который тогда концептуально предлагался пермским центральным
рынком и вернулся в этом году стараниями всех дизайнеров одновременно. Далее пунктирно — я работала в госструктурах, и одна моя подруга многолетней выдержки как-то раз в подпитии мне сообщила, что есть две неизменные вещи: что нельзя пропускать дедлайны и что за мной тянется шлейф этого дикого санфлауэра. Психика человека пластична, так что я считаю это комплиментом. Готовя этот текст, я заглянула в Википедию, и оттуда на меня обрушилась правда. Базовые ноты: белый кедр, амбра, сандал, дубовый мох, мускус. Исполнение аромата: парфюмерная вода. Характеристика аромата: брутальный, индивидуальный, провокационный, райский, целеустремлённый. Для какого возраста: для молодёжи, среднего и элегантного возраста. Знаки Зодиака: Овен. Сдаюсь, всё так.
Diptyque Tam Dao
Оля Азовская
главный редактор «Локалс»
C этим ароматом мы вместе уже больше десяти лет, сейчас у меня четвёртый по счёту флакон. Нас познакомила подруга. Тогда селективный парфюм ещё не продавался в крупных парфюмерных сетях, за ним нужно было идти в Leform или охотиться в очень странных местах. Первый раз я купила Tam Dao в каком-то подпольном магазинчике, куда мы извилистыми тропами долго шли через Савёловский рынок. Было трудно, но стремление к прекрасному победило. Я влюбилась в этот обволакивающий запах с первого затеста и вознамерилась им завладеть любой ценой — в итоге
отдала 3500 рублей, до сих пор помню. Пахнет Tam Dao нагретым на солнце сандалом, амброй и мускусом с чуть уловимыми нотами розы — благородный, безумно красивый и невероятно комфортный. Раньше носила только его, потом появились и другие любимчики, но к Tam Dao постоянно возвращаюсь. Если не могу решить, что нанести — наношу его. Помогает успокоиться и почувствовать себя лучше. Или телепортироваться в прошлое: мне двадцать четыре, я иду по улице, светит солнце, дует тёплый ветер, в наушниках любимая музыка, у меня классные друзья, любимая работа и вообще — всё впереди.
L’Artisan Parfumeur Fou D’Absinthe
Почтенный Стирпайк
художник-иллюстратор
Вот уже второй десяток лет я дико люблю L’Artisan Parfumeur Fou D’Absinthe. Со мной случалось всякое — и адские страсти под томфордовский Urban Musk (который из флакона пахнет неубранной конюшней, но на коже выдаёт что-то совершенно порнографичное), и Comme des Garçons Jaisalmer (тут Индия совершенно киплинговская, с маслянистыми храмовыми камнями и ладанной одурью, из которой нет-нет и выпрыгнет сектант-душитель), за которым тоже тянется изрядный романтический след с
полукриминальным душком. Но Fou! Нет, это не абсент — а его было выпито много и разного (от бесподобного до полной профанации, так что, наверное, я могу сказать, что более-менее понимаю, о чём говорю). Это послевкусие первого бокала с примесью восторга от наступающего опьянения.
Началось, конечно с алкоголя. В начале 2000-х я порядочно выпивал и не реже рисовал, а моя любимая на тот момент женщина, помимо прочего, интересовалась парфюмерными блогами в LiveJournal. А затем стала и коллекционировать флаконы, причём уклон был специфический — от увядших роз и заплесневелого погреба до запаха свежеоструганного гроба (мы готы, нас можно понять). Так у нас появилась приятельница, которая дала впервые понюхать Fou D’Absinthe. Поначалу это не было какой-то влюблённостью в аромат — скорее дополнение к собственному образу. Запах, пожалуй, прямолинейный: сразу ударяющая в нос полынь, затем анис и где-то в хвосте, через много часов, сосновые иглы. Ничего вычурного, но в сочетании — какое-то ощущение флёра, морока и защиты, невесомой изящной брони. Пожалуй, так и зарождается крепкая привязанность, если не любовь. Как сказано в фильме «Амадеус»: «Сначала это звучит как скрипучая телега, но вот вступает гобой, и вы оказываетесь в плену чарующей, сказочной мелодии».
В общем, через неделю мы ехали куда-то за платформу «Лось», где нам передали первый в моей жизни флакон Fou D’Absinthe. Мы покупали его в складчину — «в разлив», как тогда говорили. Возвращались в Москву в пустом вагоне электрички и разливали флакон по атомайзерам. В итоге, конечно, вагон пропах полынью и анисом. А я стал законченным фанатом этого флакона с золочёной крышкой и зелёным дурашливым лейблом. И с первого знакомства и до сего момента извёл уже чуть больше 300 миллилитров.