Химия в быту: народ против косметических лабораторий

Мария Атчикова (Cosmopolitan Shopping) — о том, почему не надо бояться больших корпораций, вредна ли на самом деле «химия» и стоит ли жалеть кроликов.

«Химия в быту» — это книга, которую я зачитывала до дыр в детстве. В ней рисованный кудрявый человечек рассказывал о том, из чего делают мыло и как стирать с помощью золы. Любопытно, что она оказалась актуальной сейчас, когда весь мир, кажется, сходит с ума от истерии по поводу силиконов, парабенов и консервантов. И при этом этот же мир продолжает верить в натуральность эфирных масел. Ничего, что их каким-то образом получают и очищают, мы выше этих деталей. Верить в «без химии» куда легче.

Большой — всегда злой. Мы, маленькие потребители, всегда будем бояться обезличенных корпораций. И этот страх настолько иррационален, что мы не понимаем, что за каждой баночкой и флаконом есть человеческое лицо и руки — иногда это один ученый, иногда несколько. Они живые, иногда похожие на чокнутых профессоров, но открытые миру — потому что все научные открытия в косметологии строятся на природных компонентах и тотальных случайностях, а их надо увидеть. 

^{Компонент Pitera содержится в косметике SK-II}

Pitera — смесь витаминов и аминокислот, один из известнейших антивозрастных компонентов — появился благодаря молодым рукам пожилых японцев, производящих саке. Ученым понадобилось 5 лет, чтобы воссоздать процесс брожения и выяснить, какой именно из разных видов дрожжей оказывает такой эффект на человеческую кожу. Похожая история у шелка Коишимару, увлажняющего руки женщин на фабриках шелка. Водоросли выживают в темноте и холоде — ученые изучают эти водоросли, отсекают лишние компоненты, как будто вырезают молекулу, идеальную для человеческой кожи. В Африке исследователи нашли колючку, которая может прожить три года без воды? Берем, тратим десяток лет на изучение, ищем способы производства, улаживаем проблемы с африканскими защитниками колючек, доказываем сертифицирующим органам, что производитель — не верблюд, и находим еще одну альтернативу молодильному яблоку. 

^{Бурые водоросли вошли в состав Le Soin Noir Givenchy}

И тут бы нам всем слиться в экстазе, но не выходит. Потребитель недоволен — ему кажется, что производитель должен собственноручно отжать сок колючки во флакончик, долить воды, не использовать консервантов, парабенов, сделать так, чтобы текстура крема была нежной, а аромат — приятным. И без химии, потому что мы не понимаем ваших сложных слов! Хватит нас травить!

Правда в том, что сейчас никто не заинтересован в выпуске партии страшного химического оружия, чтобы впарить ее потребителям и умыть руки. Если, конечно, мы говорим не об умельцах, желающих по-быстрому заработать и уехать на Гоа, — но такие видны еще на этапе знакомства с маркой. Сейчас гораздо важнее создать средство, которое будет продаваться годами, а лучше десятилетиями — это золотой запас, собственный Клондайк для любой корпорации. То, что вы будете покупать банка за банкой, то, что как минимум не вызовет аллергии и не причинит вреда, а в идеале действительно поможет. 

^{В креме Clinique Comfort on Call содержится экстракт джабара, редкого цитрусового. Его родина — Китаяма. Местные жители его называют «изгоняющий зло»: болезнь к тебе не приблизится, если есть его каждый день — что они и делают}

За последние десять лет мы — маленькие, беспомощные потребители — прошли большой путь. Именно мы научили производителей быть открытыми, и теперь у каждого есть возможность вбить все ингредиенты крема и посмотреть, что же такое мы мажем на себя каждый день. Мы возмущались — и IFRA запретила использовать ингредиенты животного и большую часть ингредиентов растительного происхождения, мир потерял десятки легендарных ароматов, но наверняка это для нашего же блага. FDA запрещает ингредиенты пачками из-за аллергенности и побочных эффектов, причем самые высокие показатели именно у натуральных. 

^{Buchu — южноафриканская травка. Ее листьями местные рыбаки натирали ладони, чтобы избавиться от запаха рыбы. Сейчас она входит в состав дезодорантов Clarins}

Простой пример: Ephedra, пищевая добавка-энергетик, вызвавшая чудовищный скандал из-за инфарктов и инсультов в прошлом, провинилась из-за абсолютно натурального растительного ингредиента. У нас ее называют и вовсе безобидно, Кузьмичевой травой. Второй пример — бергамот: его нельзя использовать на солнце, а он легко может быть в составе ваших любимых духов. Но при этом — предположим, что производитель честно напишет нам: «А наш бергамот мы сделали в лаборатории, он абсолютно безопасен». И приведет трехэтажную формулу синтезированного бергамота — который, естественно, не будет фототоксичным и, если он и будет пахнуть как-то не так, как настоящий, большинство этого не заметит. Но тут же начнет паниковать, предполагая страшную мифическую опасность. 

Или вот, например, открыли новый солнцезащитный ингредиент — берринол. Результаты исследований — потрясающие. Некоторые ученые называют это прорывом в исследовании карциномы и защиты от опасных солнечных лучей — которые уже официально названы причиной рака. Но есть маленький нюанс: кроме исследования на клетках растений и человека, компонент испытывали… на мышах. Интересно, будет ли обществом по этой причине когда-нибудь отвергнуто лекарство от рака? Потому что растительная альтернатива химическим фильтрам от солнца прямо сейчас вызывает потоки возмущения — планета в опасности, мы любим экологию и бодро маршируем под зелеными флагами.  

^{В Belle de Jour Kenzoki есть лотос: «Его называют цветком чистоты. Он растет в разных местах и в разных условиях, но сам цветок всегда безупречен»}

Нам было так жалко кроликов, которых вместе с нами жалели звезды Голливуда, что мы проголосовали за отмену тестирования косметики на животных. Я понимаю, когда против убийства кроликов выступают веганы и вегетарианцы. С ними вообще все непросто — вот здесь проводили интересный эксперимент. Если вы продеретесь через тысячу научных терминов, вы поймете, что отличия между веганами и мясоедами гораздо глубже, чем можно представить. Всеядные товарищи активнее всего реагируют на страдания людей. Мозг вегана запускает механизм социального познания — то, что отличает для нас справедливость от несправедливости — когда он видит мучения животных. При этом в борьбу за жизни кроликов против косметических корпораций почему-то вступали все — ведомые якобы свободной прессой, выплескивающей вместе с водой и младенцев. 

^{На сайте Guerlain можно посмотреть несколько видео-фильмов с рассказами ученых про лабораторные исследования орхидей}

Сейчас человечество продолжает убивать кроликов — и продолжает их есть, и желательно тушеными в вине. Производители делают все, что могут, — используя тестирование в пробирке, исследуя компоненты на токсичность, собирая фокус-группы добровольцев и проверяя эффективность. Получается странная история — старые ингредиенты, которые были получены еще в те времена, когда кролики жертвовали собой во имя науки, использовать проще, чем новые. Которые могли бы быть более эффективными, потому что наука шагает, нанотехнологии множатся, молекулы уменьшаются в размерах и учатся проникать глубоко. Получается, что мы тестируем косметику на себе и при этом возмущаемся, что производитель недостаточно предусмотрителен — мало того, что восприимчивость к крему всегда будет индивидуальной, он ведь не может гарантировать нам абсолютную, стопроцентную (а лучше и на все 200%) безопасность. 

Но, друзья, это ведь наша заслуга.