КрасотаМоя татуировка: Редактор Анна Полякова о «Гербе с черепом» Альбрехта Дюрера

В РУБРИКЕ «МОЯ ТАТУИРОВКА» мы расспрашиваем героинь об их любимых рисунках на теле и том, как они появились. Сегодня о своей татуировке рассказывает редактор Анна Полякова.

 Это моя вторая татуировка, и появилась она в августе 2016 года, буквально через несколько месяцев после первой. Обе делал Ник Певницкий из Новосибирска — это мой родной город.

Когда били первую — тоже гравюру, — решили, что было бы здорово щегольнуть гравюрной татуировкой на Сибирском тату-фестивале, где царит цветной реализм. Сказано — сделано. Сразу решили, что на фестивале будем забивать бедро. С одной стороны, там достаточно пространства для детализированного рисунка, с другой — можно управиться за один фестивальный день и побороться за титул татуировки дня. Кстати, мы его не получили, но особо на это и не рассчитывали: всё-таки симпатии жюри лежали в другой стилистической плоскости.

С выбором гравюры дело обстояло сложнее. Где-то месяц перед фестивалем я каждую свободную минуту листала работы разных мастеров и эпох. Но с самого начала склонялась к Дюреру: при должной адаптации многие его гравюры могут хорошо смотреться на теле. У меня уже было отложено несколько вариантов, но, когда я увидела «Герб с черепом», наступил момент предельной ясности: это идеальная гравюра для татуировки. Нику она тоже понравилась, и выбор был сделан.

Для меня в татуировке главное эстетика, а все смыслы глубоко второстепенны. Хотя вообще «Герб с черепом» плотно нашпигован символикой. В этой гравюре реализована концепция memento mori: помни о скоротечности жизни и неизбежности смерти. Женщина одета в наряд невесты, а ей на ухо что-то нашёптывает так называемый wild man, дикий человек — персонаж немецкого фольклора, в которого часто переодевались мужчины на свадьбах того времени. Дикий человек символизирует телесные удовольствия — ну а череп на щите намекает, чем всё закончится. Кстати, угол его наклона такой же, как у головы женщины.

Перед фестивалем решила получше изучить контекст и прочитала, что Дюрер создал эту гравюру, находясь под впечатлением от эпидемии сифилиса в Европе. Но меня это не смутило: визуальная составляющая важнее.

Могу сказать, что татуировка собирает много комплиментов, причём от людей с разными вкусами. Особенно понравилась реплика одной знакомой: «Аня, больше не покупаю билеты в музей — иду сразу к тебе». Негатива вообще не припомню.

Когда на теле появился второй рисунок, я вспомнила название одного рассказа Рэя Брэдбери «Иллюстрированная женщина». Поняла, что иллюстрирую себя, показываю свои интересы и эстетические ориентиры. Правда, в истории Брэдбери речь не совсем об этом, но не буду раскрывать сюжетный твист.

Очень хочу сделать что-то в компанию к своим двум татуировкам: им уже по пять лет и с тех пор ничего нового не появлялось. Не исключено, что продолжу иллюстрировать себя работами близких по духу художников. Это в любом случае будет графика, но не обязательно гравюры. Например, ещё я люблю Обри Бёрдслея и думаю, что его композиции хорошо лягут на тело. Мне вообще нравится мысль, что многие гравёры и представители модерна могли бы реализоваться ещё и как тату-мастера, если бы жили сейчас.