КрасотаМоя татуировка:
Продюсер «Цеха» Маргарита Журавлёва
об эмблеме повстанцев

У меня никогда не было пирсинга, я не красила волосы в яркие цвета и не стриглась короче, чем каре. Мой максимум подросткового бунта — это чёрные сапоги на платформе, как у Аврил Лавин на обложке сингла «My Happy Ending». Но я всегда знала, что у меня будут татуировки. Уже в университете я стала думать об эскизах, но для того, чтобы что-то набить, нужно было сперва сделать «большое важное дело». В тот период я так и смотрела на жизнь: нельзя делать что-то просто так — нужно это заслужить. Я даже шутила, что у меня есть воображаемые татуировки, но их никто не видит, хотя я-то знаю, что у меня набито на рёбрах слева и справа.

Пять лет назад моя близкая подруга Настя, с которой мы знакомы с первого класса, внезапно стала тату-мастером, бросив хорошую работу в пиаре. У Насти идеальный вкус и уверенная рука — на геометрии я просила её рисовать мне графики. Очевидно, это был знак. Я даже записывалась пару раз на сеанс, но так и не дошла до студии. Потом Настя стала искать менеджера, который бы помогал ей отвечать на письма клиентов, вести календарь, помогать с социальными сетями. Я предложила себя — в тот год я трижды увольнялась и, как бы пошло это ни звучало, искала себя.

Эта работа дала мне возможность посмотреть на коммуникации с новой стороны. До этого я долго работала в новостях на телевидении и у меня не было прямого контакта с людьми, для которых я что-то делала. С клиентом ты разговариваешь один на один, и часто это очень личная коммуникация. Я убедилась в том, что чаще люди с помощью татуировки хотят что-то запомнить, закрепить, отметить, пережить. Эстетика — это не самое главное, рисунки делают от большого горя или от большой радости.

Все хотят, чтобы их услышали, так что я старалась слушать. Новый клиент судит о мастере в том числе по менеджеру, это большая ответственность. Разумеется, у нас несколько раз случались конфликтные ситуации с клиентами, в которых я была не права. Но в целом все полтора года работы я чувствовала большую радость и вселенскую любовь оттого, что я могу разделить радости и печали людей, которые приходят к мастеру.

Накануне своего сеанса у меня было такое отвратительное настроение, что я хотела отменить запись. Я заставила себя вспомнить о близких людях и сразу вышла из этого состояния. Как раз этот момент я и хотела зафиксировать. Альянс повстанцев из «Звёздных войн», эмблему которого мы собирались делать, и есть моя личная метафора любви и поддержки, потому что все мои друзья так или иначе повстанцы. Узор внутри — это часть Настиных татуировок-браслетов.

Если первый рисунок про других, то второй про меня. Я набила его через два месяца после первого. За полтора года до этого я была в Грузии. Как-то подруга, с которой мы вместе туда поехали, сказала, что сегодня мы найдём талисманы. Через два часа на блошином рынке у Сухого моста в Тбилиси она увидела маленькую лупу, и мы сразу поняли, что это для меня. Лупу с тех пор я всегда носила с собой, одно время у меня их было две — на руке и в сумке, пока настоящую я не потеряла. Эта татуировка напоминает, что у меня есть то, что некоторые считают занудством, а я считаю суперсилой, — желание копаться в вопросах, пока не найду то, что искала.

И да, когда у меня нет желания или сил рассказывать всю эту историю, на вопрос «У тебя на руке лупа, а что второе, пупа?», я отвечаю: «Да, вы всё правильно поняли, Лупа и Пупа».