КрасотаБоль и стереотипы:
Девушки о том,
как они перестали удалять волосы на теле

 В детстве мне никогда не приходило в голову, что волосы можно не удалять, ведь по телевизору бесконечно крутили ролики Venus и Veet, в которых женщины брили гладкую кожу. Я страшно верила рекламе тогда: купила бритву, побрилась — и жизнь стала другой! К тому же мама, с которой у нас были напряжённые отношения, волосы не удаляла, что только подкрепляло мои подростковые рассуждения. В двенадцать-тринадцать лет у всех девочек начали появляться волосы на теле, и мы кинулись их убирать, хотя, по сути, брить нам было ещё нечего. Годам к шестнадцати я перешла на восковую эпиляцию, поскольку в ответ на бритьё моя кожа покрывалась прыщами и сыпью. Стало ещё хуже: кожа оставалась красной четыре-пять дней после процедуры, было чудовищно больно, волосы врастали; одно из серьёзных воспалений даже оставило шрам на ноге. До меня стало доходить, что что-то здесь не так — опасения подтвердились, когда подруга увидела мои ноги и ужаснулась. Даже женщина, которая делала мне эпиляцию, не верила жалобам на боль, хотя сама же показывала мне, как глубоко волосы уходят в кожу.

Года два назад я наткнулась на видео американского Allure, в котором пять героинь рассказывали, как они забили на удаление волос. Ближе всех мне была история девушки индийского происхождения с очень тёмными и длинными волосами по всему телу — она вспоминала, как плакала после каждой эпиляции от боли, не понимая, зачем это делает. Потом я открыла для себя инстаграм-активисток, в том числе из России, и осознала, как это важно — читать о девушках, которые живут в одной с тобой реальности и не стесняются показывать волосатые части тела. Сейчас ни ноги, ни подмышки, ни зону бикини я не трогаю, если не хочется. Дольше всего я привыкала к волосам, выбивающимся из трусов — однажды минут сорок решалась выйти к бассейну, потому что мне казалось, что их видно, даже слала фотографии бойфренду. Сейчас эстетически мне ужасно нравятся волосы в подмышках: каждое утро стою перед зеркалом и рассматриваю их. Когда они становятся такими длинными, что начинают щекотать, то укорачиваю их триммером. Оказалось, что это великий гаджет, им можно стричь всё на свете, от ног до бровей.

Не буду лукавить — конечно, это не всегда вопрос исключительно желания. Например, мне всё ещё бывает неловко ходить в коротких шортах и юбках, когда отрастают волосы на голенях. Я редко езжу в метро, и, наверное, поднять руку в майке без рукавов в полном вагоне мне было бы страшно. Я думаю, людей немного сбивает с толку мой внешний вид — я обычно выгляжу конвенционально женственно, хожу в юбках, иногда на каблуках. С неприятной реакцией я почти не сталкиваюсь, хотя однажды в бассейне на меня прямо-таки пялилась тренерша из-за моих подмышек — было смешно. Больше всех мои волосы поражают мастерок на педикюре: они вежливо спрашивают, записана ли я дальше на эпиляцию, а я так же вежливо отвечаю «нет» и веселюсь, наблюдая их реакцию. Наверное, если бы мне не было так больно удалять волосы, я могла бы и не задуматься обо всём этом. Знаю людей, которые ничего не чувствуют на эпиляции лобковой зоны, и до сих пор иногда им немного завидую. Мне хочется, чтобы волосы на женском теле перестали быть заявлением, а стали просто одним из вариантов. Есть волосы? Отлично. Нет? Тоже неплохо!

 Мама запрещала мне убирать волосы до шестнадцати-семнадцати лет, считая бритьё «взрослым» занятием. Из-за этого меня травили сверстники, я до смерти боялась носить майки и короткие платья, поднимать руки — казалось, что все увидят мои волосы и будут смеяться. Люди, которые меня окружали, считали волосы на женском теле чем-то недопустимым, негигиеничным, мерзким и грязным. При этом бритьё доставляло мне много неудобств: появлялись царапины, колкая щетина, кожа была сухой и раздражённой, к тому же о необходимости удалять волосы надо было постоянно помнить. Я была бы рада не бриться, но очень комплексовала. Мне казалось, что со мной «что-то не так», раз всё человечество бреется и вроде как нормально с этим живёт. С волосами мне было действительно удобнее, а «гладкое тело» не доставляло никакого специального удовольствия, даже если я расчёсывала себя бритвой до крови.

Потом я стала общаться с людьми, которые не считали волосы на женском теле чем-то постыдным, начала смотреть фотографии и рисунки волосатых ног в сети. Это потрясение принесло иррациональное облегчение — значит, я не одна такая. Мне было очень важно осознать, что есть девушки с волосами на теле, их никто не считает изгоями, они ведут полноценную активную жизнь. Конечно, путь от «Да, есть такие, но мне всё-таки надо бриться» до «А, собственно, зачем?» был долгим. Я ещё не преодолела смущение до конца, но уже не впадаю в ужас, когда вижу чёрные волосы на своих ногах.

 Я отказалась от бритья около двух лет назад, но до сих пор не могу сказать, что приняла свои волосы. Началось всё случайно: я наткнулась на предложение компании Philips — они давали на пробу домашний фотоэпилятор. Прибор обещал избавлять от волос хоть и постепенно, но без боли, врастания и раздражений. Я попала в группу тестирующих. До этого я брила подмышки и ноги станком, появлялось раздражение на коже, на ногах она ещё и сохла и шелушилась; все же варианты эпиляции, предполагающие выдёргивание (воск, эпилятор), провоцировали врастание волос. В общем, фотоэпилятор действительно избавил меня от этих проблем и, частично, от волос. Но эта процедура довольно нудная и требует запаса времени, и через несколько месяцев мне стало банально лень им пользоваться. К тому моменту тёмные волосы на ногах поредели, а новые росли уже более светлыми и тонкими и казались мне не такими уж заметными.

Одновременно с этим я узнала о феминизме. Идея, что избавляться от волос на теле не обязательно, стала для меня не то чтобы откровением, но в душе что-то всколыхнула. Неужели я осознанно выбрала эту бьюти-практику в свои тринадцать лет? «Нет», —  честно ответила я себе. Это было из разряда «все так делают». Я призналась себе, что, во-первых, мне не нравится, когда мне указывают, как жить, а во-вторых, мне не нравится бриться. Я до сих пор испытываю смешанные чувства по этому поводу. Волосы под мышками и на ногах не кажутся мне чем-то особенно красивым, но они просто есть — и это нормально. Есть один фактор, который вносит наибольшее смущение в моё отношение к волосам: у меня нет обоняния, а бытует мнение, что волосы под мышками и в зоне бикини могут накапливать неприятный запах. Но тут я нашла компромисс — стригу их машинкой, не очень коротко, но аккуратно. В конце концов, у меня короткая стрижка на голове, почему бы ей не быть такой и на других частях меня?

Мне до сих пор не очень комфортно находиться летом в людных местах в одежде, открывающей плечи и подмышки. Но я никогда не замечала, чтобы кто-то посторонний пялился, не говоря уж о комментариях на этот счёт. Единственный человек, который мне говорит о волосах на теле, — мой партнёр. Он периодически высказывается в духе того, что «волосы на теле у девушек — неэстетично». В ответ я предлагаю ему брить собственные, а также привожу ряд аргументов, почему я не хочу удалять их каким-либо способом. Увы, тщетно: с некоторой периодичностью эти комментарии всё равно возникают. К счастью, вокруг сейчас всё больше говорят о разнообразии красоты и постепенно люди привыкают к тому, что мы все разные. О волосах на теле, как и об особенностях кожи, шрамах, седине и прочем, начинают чаще рассказывать, признавая их «право на существование». Надеюсь, что дальше будет ещё лучше.

 Когда мне было лет тринадцать, я сидела на диване и читала книжку. Рядом со мной сидел мой папа, и он опустил внезапный комментарий о волосах на моих ногах и сказал что-то вроде: «Даш, пора бы уже брить ноги, ты не маленькая». Я тогда испытала  жуткое ощущение, ведь мужчина, мой папа, пристыдил меня за волосатые ноги. В тот же день я их побрила и продолжала брить их до двадцати одного года. Сейчас я брею ноги раз в два-три месяца. Это никак не связано с чувством стыда — просто движение ткани по волосам иногда может быть неприятным, но летом, когда ноги открыты, я не брею их уже очень давно.

Приходила я к этому постепенно. Я всегда испытывала жуткую боль и дискомфорт из-за регулярного бритья: у меня очень нежная кожа, постоянно появлялось раздражение. Уже потом, когда я начала интересоваться этим вопросом, я не поленилась — прочитала историю удаления волос и поняла, что это даже не какая-то многовековая традиция. Стандарты красоты и нормативности меняются — и мы сами на них влияем. Для меня сейчас волосы на женском теле — это норма, мы даже с мужем иногда меряемся длиной волос на ногах. Конечно, на мои взгляды повлиял феминизм. Я начала анализировать саму ситуацию: почему мне стыдно за эти волоски, кто мне этот стыд внушил, почему мужчина не бреет ноги, а я брею. И сразу стало понятно, что это было не совсем моё решение, а я сама хочу иметь возможность распоряжаться своим телом. Я помню, что я сама когда-то считала и высказывалась, что волосатые женские ноги — это «ужасно». Например, когда я видела, что у женщины есть даже едва заметная щетина, я могла внутренне отметить, что она «неряха» или «плохо за собой следит». Сейчас я, конечно, так не думаю и уже не обращаю внимания на такие вещи.

Все мои подруги и друзья уже давно феминистки и профеминисты. Они уважают чужое тело и согласны со мной в том, что женщина имеет право на всё, что угодно. Если она хочет брить ноги —  пусть бреет, не хочет — может их не трогать. Но для того, чтобы сложилась ситуация свободного выбора, как мы её называем, в обществе должны быть изначально даны разные установки. Например, если бы в той ситуации, когда мой отец пристыдил меня за волосы на ногах, появился другой взрослый и сказал бы, что я могу их не сбривать, я бы, возможно, этого никогда не сделала.

Бывает, что незнакомые мужчины в метро пристают ко мне с комментариями о моих ногах. Я связываю это с тем, что наша культура довольно сексистская и мужчины хотят везде проявлять контроль над женской телесностью: её весом, её внешним видом, её красотой. Им кажется, что их право на волосы и наше неправо на них связаны логически с правилами гигиены. Но на самом деле наличие волос на ногах или в подмышках никак не соотносится с категориями опрятности/неопрятности.

Реклама женских товаров часто бывает груба и токсична. Она берёт на себя такую же контролирующую функцию — пытается внушить женщине, что её тело не соответствует идеалу. Это такая классическая история, описанная ещё Бетти Фридан в «Загадке женственности». Я считаю, что реклама не может продать свободу выбора, но она может корректировать продающие образы и свой императив. Было бы здорово, если бы производители бритв и эпиляторов включили в ассортимент средства для женщин, которые бриться не хотят. Например, краску специально для подмышек. Хотя, мне кажется, лет через десять средства для эпиляции и их реклама вымрут в том виде, в котором они существуют сейчас.

Фотографии: Billie