КрасотаУрок макияжа: Девушки
о том, как они красились
в школе

Елизавета Воскресенская

журналист

В океан макияжа ледоколом вошла моя мама, а я за ней в фарватере. Будучи дочкой заместителя министра, мама, тем не менее, воспитывалась в скромности, поэтому когда она попросила своего отца привезти ей из Франции тёмно-синий карандаш для век, он посмотрел на неё неодобрительно — но вслух ничего не сказал, так как у нас в семье не принято осуждать выбор другого человека. Карандаш марки Arcancil (мы его храним как реликвию) выглядел как предмет класса люкс: колпачок у него был железным, красивой обтекаемой формы.

У меня был доступ к косметичке мамы, но я даже не смела думать, что всё это может быть и у меня. А потом мне исполнилось одиннадцать лет, и я познакомилась с одной из главных подруг моей жизни — Дашей. Дочка художников, она уже в том возрасте ходила в кожаном жакетике и подводила глаза. «Ты что, не красишься, что ли?» — спросила она с нескрываемым превосходством, и тут я осознала, что паровоз с макияжем от меня уже почти ушёл. Надо было вскакивать любым способом, что я и сделала. Маме как раз подарили коробочку теней: два розовых оттенка, матовый и перламутровый. Коробочка была невыразимо прекрасной — не помню, где её произвели, но мне казалось, что на небесах. Полгода я клянчила её у мамы, и наконец она мне её подарила — я до сих пор помню тот особенный день. И я начала краситься. По всему веку растушёвывала розовый, а глаза обводила купленным в коммерческом ларьке на ВДНХ китайским чёрным карандашом. Ходить так в школу не получалось, а вот по воскресеньям в кино на «Гардемаринов» — самое то. Туши, конечно, не было — то есть была «Ленинградская», но мне уже не стыдно признаться, что тогда ещё я не научилась красить ресницы. Особенно ею.

В четырнадцать лет у меня появилась первая помада. Она была с лёгким перламутром: в 90-е без перламутра на лице приличная девушка из дома не выходила. Её я уже носила в школу, проводя по губам буквально один раз, так как помада была проявляющаяся. Бояться, что заставят смывать, не приходилось, да и смыть её, надо сказать, было совершенно невозможно. Её же я носила на сеансы макияжа к подругам. Дело было так — допустим, у нас дискотека в семь вечера, значит, в пять общий сбор у Наташки. Билетом, дающим право пройти на эту ведьмовскую инициацию, считалась набитая до отказа косметичка с чем-то выклянченным у мамы или купленным в киоске. Ценились блёстки, роликовые духи и Голубые Тени. Не помню, как называлась фирма, но коробочка была в форме рыбки. «Это потому, что красить глаза так надо — рыбкой!» — объясняла нам Наташа. Веко зрительно делишь пополам от брови до края ресниц и весь внешний угол закрашиваешь голубым.

На пятнадцатилетие родители вручили мне целый набор для макияжа, где было двенадцать оттенков теней, двое румян и пудра. В этот момент у меня, видимо, произошёл мощный импринтинг — я до сих пор люблю большие палетки теней, однако мне всегда не хватает там румян и пудры. Как дом должен быть полной чашей, так и палетка — полным набором всего. Я не выкидываю тот первый наборчик, конечно, но я почти ничем из него не пользовалась: мне было жалко и казалось буквально святотатством его даже начинать. А крашусь я активно до сих пор и не понимаю и не принимаю вот этих вот «ни грамма косметики».

Саша Петрова

бренд-менеджер

Удивительное дело, но в старшей школе я практически не делала макияж, максимум тон и бальзам для губ. А вот в седьмом-восьмом классе был максимальный отрыв: в особом фаворе были блёстки из безымянного магазина на районе, сейчас я вообще сомневаюсь, что их было безопасно наносить на лицо. В школу я могла явиться в ярких сияющих тенях, но при этом без туши и стрелок (дело происходило в начале нулевых). Картину дополняли накладные ногти, обычно они были из того же безымянного магазина. Как-то мне перепали накладные ногти с мехом, вот это была бомба!

Конечно, были милые, но крайне бестолковые новогодние сеты Pupa. Тогда считалось чуть ли не хорошим тоном дарить их подросткам на Новый год, но, увы, мало кто ими пользовался впоследствии. Я же очень любила адские, как я считаю сейчас, перламутровые помады Kiki и рассыпчатые «жемчужные» тени FFleur. И, конечно же, липкие блески: шариковые Lip Glow тех же FFleur и Lancôme Juicy Tubes — ностальгическая гадость что то, что другое. Иногда таскала у мамы пудру Estée Lauder — больше всего в ней меня привлекала золотая упаковка «под крокодила».

Лена Осокина

координатор ассоциации Крафтовых пивоварен

В нашей школе в седьмом классе труд у девочек преподавала молоденькая учительница, которой не хотелось заниматься с нами шитьём фартуков. Она предложила нам научиться краситься. На следующий урок девочки принесли мамины косметички и четыре часа познавали основы макияжа. Классную руководительницу практически хватил удар, когда она увидела шестнадцать девочек с перламутровыми сине-фиолетовыми тенями и ярко-розовыми губами. Нас заставили всё смыть, мы очень расстроились. Мы-то себе казались очень красивыми. Хотя сейчас, вспоминая тот мейк, не могу не хихикать.

Краситься я начала в старших классах. У меня никогда не хватало терпения долго стоять перед зеркалом, если можно было это время просидеть в бесплатном интернете. Да и сейчас не всегда хватает, но уже по другим причинам. Зато волосы я начала красить класса с восьмого. Сначала хной, потом, с появлением готики в моей жизни, уже иссиня-чёрной краской. Ну а где готика, там и готические вечеринки — и там уже надо было сиять. Так у меня появились помады цвета металлик, чёрные подводки, нарисованные поверх собственных сбритых брови, белая пудра Kryolan. В школу из этого арсенала я носила подводку и лак для ногтей ей в цвет и красила губы блеском. Мне не очень нравилась моя внешность, поэтому было здорово с ней экспериментировать в поисках образа.

Косметика была в основном дешёвая китайская. Если такой подводкой попадёшь в глаз, то, кажется, можно получить химический ожог. Ровные стрелки рисовать я так и не научилась, так что жидкую подводку со временем заменили карандаши для глаз, которыми я заодно подвожу нижнее веко — люблю этот приём ещё с подросткового возраста. Ну и помады, конечно, ван лав. До сих пор особенно люблю чёрные и металлики — как раз то, что модно сейчас.

Наташа Климчук

соосновательница агентства Bang! Bang!

C семнадцати до двадцати лет у меня был примерно один и тот же макияж: я наносила чуть выше ресниц зелёные и золотые тени Ruby Rose, подводила глаза карандашом и потом красилась маминой тушью, которая так и называлась «Тушь для бровей и ресниц» — это была такая коробочка, куда нужно было плевать. Популярный в те годы тональный крем «Балет» у меня не прижился, как, собственно, и никакой потом — кожа даже сейчас мгновенно начинает капризничать, сколько бы тысяч средство ни стоило. Красную помаду брала у подруги, которая жила этажом выше.

Мама была певицей и поощряла мои желания: учила краситься, покрасила мне волосы хной, а потом краской Wella и в итоге привела в модельное агентство. В возрасте около двадцати лет я осознала собственную отдельность, и от косметики захотелось отказаться на годы: я стала ценить свою внешность такой, какая она есть, к тому же увлеклась движением хиппи. Снова рука потянулась за тушью только в двадцать лет. А недавно я поймала себя на мысли, что карандашом снова крашусь как в школе: подвожу края глаз.

Любовь Берлянская

арт-директор Brocard по парфюмерии

Красилась я всегда довольно сдержанно, в том числе и в подростковом возрасте. Но рисовала стрелки и всегда подводила слизистую на нижнем веке. Я почти не пользовалась тушью, но это вынужденная мера: строение глаз такое, что любая размазывается. Только сейчас, благодаря корейцам с их влагостойкими формулами, могу использовать этот продукт.

Отрывалась я в основном на причёске: делала химию, красила чёлку в белый цвет и поднимала начёс лаком. Но это было начало 90-х, фотографий совсем не осталось. Перламутром и синими тенями не грешила никогда. Помады любила красно-коричневые. А вот обвести губы карандашом на тон темнее помады — это да! Любимое дело. Ну и характерная штука — тонко выщипанные брови: к счастью, удалось всё отрастить назад.

Марьяна Рыжаускас

автор телеграм-каналов Parfumistika 
и Mom I’d Like to Fuck

Первый раз в жизни я накрасилась в три года. В дело пошла зубная паста (тени) и лак для ногтей (блеск для губ). Маму тогда чуть удар не хватил, папа же подошёл к вопросу мудро и подарил мне гигиеническую помаду, мою первую помаду в жизни. Кстати, несмотря на прозрачное покрытие, стик у неё был синий — мне кажется, это определило мою судьбу.

Регулярно краситься я начала лет в двенадцать и делала это украдкой. Отлично помню, как своровала у мамы старую тушь (разводила её тёплой водой, ничего не осыпалось, кстати) и набор теней (использовала бежевые, розовые и серо-коричневые). Мама деликатно делала вид, что ничего не происходит. В четырнадцать я уже вовсю покупала декоративку на деньги, сэкономленные на школьных завтраках. Ходила голодная, но зато в косметичке у меня всегда была тушь, компактная пудра, чёрный карандаш и чёрный лак для ногтей. В то время как мои одноклассницы в 90-х рисовали себе нюдовые губы с тёмным контуром и стрелки в стиле Клеопатры, я выбеливала лицо светлой пудрой и делала губы, больше напоминающие чёрную дыру. На щёки я исправно клеила переводные татуировки или просто рисовала на лице руны. Я себя чувствовала очень гармонично. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, мама подарила сменный блок «метеоритов». С тех пор я никогда больше не пользовалась бюджетной пудрой.

Прошло больше двадцати лет, но в моей косметичке так и не произошло разительных изменений. Я либо не крашусь вообще, либо делаю макияж без макияжа, либо иду в разнос и «крашу губы гуталином, я обожаю чёрный цвет». Кроме чёрных помад в моем арсенале есть синие, голубые, бирюзовые, фиолетовые, красные. Единственное, что изменилось, — это мотивация. В детстве и юности я красилась для того, чтобы нравиться мужчинам и эпатировать окружающих, сейчас же я это делаю просто потому, что нравится примерять на себя разные образы. Я спокойно хожу на первое свидание без мейка, не крашусь в спортзал (было и такое) и вообще чувствую себя очень свободно. Единственный человек, ради которого я могу накраситься, — это мой сын, который вчера вечером сказал мне: «Мама, ты такая же красивая, как Останкинская башня, но посмотри — она вся разноцветная, тебе тоже так пойдёт!»

Фотографии: splitov27 — stock.adobe.com