Как это устроено: Визажист Валерия Филиппова
|
|
Валерия Филиппова работает главным визажистом M.A.C Россия с 2004 года. Она консультирует визажистов в корнерах M.A.C, создает макияж для съёмок в журналах, разрабатывает подиумные макияжи для показов российских марок (в частности, M.A.C уже несколько сезонов подряд сотрудничают с дизайнерами, показывающими свои коллекции в рамках недели Cycles and Seasons by MasterCard) и работает визажистом на показах недель моды в Париже и Милане. |
Образование
Я выросла в визажиста из художника. С детства очень хорошо шила и рисовала, с отличием окончила художественный колледж. Родители хотели, чтобы я стала дизайнером одежды, но я поступила на романо-германскую филологию, на английский язык, при этом продолжала рисовать, красила всех подружек, потому что у меня это очень хорошо получалось. Потом попробовала рисовать на теле, потому что это не лист бумаги, а что-то объёмное. Сестра познакомила меня с девушкой, которая занималась боди-артом, и так получилось, что я плавно влилась в коллектив и осталась в этой школе работать преподавателем по боди-арту. А потом с тела перешла на лицо, прошла курсы обучения макияжу.
Шёл 2001 год, профессия была нераскрученная, визажистов было очень мало, не то что сейчас. Не было такого количества школ, неоткуда было получить информацию. Постепенно меня стали приглашать на съёмки для разных журналов, я постоянно делала какие-то фэшн-истории в Cosmopolitan. Приглашали очень часто, потому что каждый раз я старалась выложиться на полную катушку: не просто накрасить, а что-то придумать, попробовать новый продукт. Когда ты выкладываешься на сто процентов, люди понимают, что с тобой интересно работать. Я считаю, что если у человека есть художественный вкус, чувство цвета, формы, вкус в выборе одежды, то и с макияжем будет получаться: это всё одно целое.
Нас обучают всему: как общаться с журналистами,
как вести себя перед камерой, как говорить,
какие подбирать слова.
Я участвовала в разных конкурсах, делала боди-арт, съёмки, журналы, показы: мне всё было интересно. Юношеский максимализм, наверное. Хотелось попробовать всё. Я пользовалась, естественно, косметикой М.А.С. В то время у марки было всего два корнера: первый появился в ГУМе, потом открылась «Весна», меня приглашали как визажиста на открытие. Мне эта марка очень нравилась: постоянно новые коллекции, много цвета. Мне как художнику нужна была большая палитра цвета, текстур, и М.А.С в этом смысле меня устраивал. Постоянно работать на какой-то бренд мне не хотелось, я была свободным художником. Но в какой-то момент узнала, что есть вакансия в М.А.С — сдвоенная должность тренера и главного визажиста, — и пришла на собеседование.
Желающих было очень много. У меня было знание английского языка, художественное образование и достаточно богатое портфолио. Именно это было им нужно. Кроме филолога, я ещё и педагог, а для тренера это тоже очень важно. Я прошла первое, второе, третье собеседование в Лондоне, и меня взяли. Позвонили в выходной, когда я была у друзей на даче, сказали: «Валерия, в понедельник приходите в чёрной одежде в офис». Я чуть не выронила телефон! Дом был простой деревянный, там была такая низкая балка, и когда я начала прыгать от радости, даже стукнулась об неё головой.
Главный визажист
В других странах главный визажист, как правило, вырастает из визажиста, который работает в корнере. Здесь получилось по-другому: я из фрилансера попала сразу в главные визажисты. Главный визажист — это в первую очередь лицо бренда. M.A.C очень много инвестируют в то, чтобы визажист соответствовал определённым стандартам марки. Нас обучают всему: как общаться с журналистами, как вести себя перед камерой, чтобы был правильный ракурс, как говорить, какие подбирать слова, чтобы это было не стандартное описание макияжа, а красивое, с историей. Я много отвечаю на вопросы по трендам, потому что непосредственно участвую в неделях моды, работаю с главными визажистами, вижу всю эту кухню, и моя задача в том числе — передать всё бьюти-эдиторам.
Работа с клиентами и визажистами
У M.A.C существуют особо важные клиенты. Это необязательно богатый человек или селебрити, это может быть обычная девочка, которая покупает все тени из новых коллекций, такая M.A.C-addicted. Я им рассказываю, как всё происходит на неделях моды, приоткрываю для них занавес. Ещё одна важная обязанность — работа с нашими визажистами. Я уже 8 лет в бренде, у меня большой опыт. Сначала у нас было два корнера и мы работали вдвоём с бренд-менеджером, а сейчас выросли до огромного штата.
Съёмки
Во-первых, это бьюти-съёмки. От M.A.C всегда ждут чего-то сногсшибательного. Например, Chanel не могут сделать синие губы в силу своей философии, я же достаю кейс, и все визажисты с завистью смотрят на обилие красок, пигментов. Во-вторых, фэшн-истории. Хорошо, что наконец-то люди, которые организуют съёмки, начали мне доверять. Раньше перед съёмкой мне приносили листочек из журнала или фото с показа и говорили: «Сделай так же». Теперь говорят: «Посмотри на историю, на вещи, на свет и предложи своё». Это очень вдохновляет.
Работа с дизайнерами
Со многими дизайнерами у нас тёплые отношения. Когда мы впервые вышли на неделю моды, стали официальным визажистом Moscow Fashion Week, я столкнулась с тем, что дизайнеры не доверяют нам, приносят какие-то вырезки из журналов. Я тогда выбрала схему западных показов, западной разработки макияжа и перенесла эту модель на русских дизайнеров. Они поначалу не понимали, как так может быть, что визажист специально приезжает за несколько дней до показа, проводит с дизайнером много времени, интересуется философией, цветами, формами, вплоть до музыки и лиц моделей, чтобы понять, насколько гармонично всё это будет смотреться на подиуме. Со многими дизайнерами я очень дружу, некоторые даже звонят и говорят: «Лера, мы шьём новую коллекцию, приезжай, пожалуйста, посмотри».
Подготовка к показу
Я предварительно созваниваюсь с дизайнером, мы договариваемся о встрече за три-четыре дня до показа в зависимости от его и моей занятости, от готовности коллекции и прочего. Я приезжаю с набитым кейсом, потому что никогда не знаешь, что дизайнер захочет, какие ресницы, какие губы. Мы общаемся, и я делаю тест.
Первый тест — самый правильный, потому что это первые впечатления и эмоции, он зачастую бывает самым красивым, самым грамотным. Затем мы одеваем модель в одежду, которая является ключевой для показа, парикмахер делает причёску, и мы смотрим на общий лук. Тут же обсуждается цвет ногтей и прочие детали. Затем я составляю фейс-чарт, то есть список продуктов, которые будут использованы на показе. Это очень важно сделать, потому что показы иногда идут один за другим, и я записываю, что за чем делала, что с чем смешивала, потому что в процессе ты можешь забыть всё это и получится другой цвет.
Со многими дизайнерами я очень дружу, некоторые даже звонят и говорят: «Лера, мы шьём новую коллекцию, приезжай, пожалуйста, посмотри».
Затем мы рассчитываем количество визажистов в зависимости от сложности макияжа и количества моделей. Если моделей 30, то оптимально, чтобы визажистов было 12. Многие спрашивают, зачем так много, но я за качество, за то, чтобы модели не выходили на подиум полунакрашенные, чтобы всё было чётко. Ещё может быть сложная причёска и лёгкий макияж, тогда все модели сидят на причёске и нужно опять-таки рассчитать время и силы.
За несколько часов до показа мы приезжаем на бэкстейдж. Модели нас очень любят, потому что у нас всегда полотенца, чистая косметика, чистые кисти, всегда есть sanitizer, есть чётко отработанная схема. Я делаю демо. Подходит дизайнер, говорит: «Да, это то, что я хотел», и мы с ним вместе идём смотреть, как это выглядит на подиуме. Хорошо, когда есть возможность посмотреть девочку на подиуме. Ты можешь увидеть макияж в реальном свете и продумать варианты: может быть, чуть-чуть ярче, может быть, чуть-чуть меньше накрасить.
Команда на бэкстейдже — это специально обученные ребята, которые проходят отбор, чтобы работать с моделями. Это привилегированные визажисты из корнеров, самые талантливые, которые делают хороший мейк-ап, самые творческие, которые этим болеют и горят. Зачастую я делаю два-три макияжа, потому что проверяю каждую модель. Каждый визажист приходит со своей моделью — я смотрю, всё ли правильно, всё ли хорошо, потому что у всех разные черты лица, а нужно, чтобы на подиуме все смотрелись одинаково. Если на бэкстейдже происходит мешанина, например, кто-то нарисовал стрелки наверх, кто-то прямые, кто-то вниз, то на подиуме это очень сильно просматривается. В 99 % случаев макияж на показе должен быть одинаковым, потому что это всё-таки единая история. Затем мы в специальном списке моделей отмечаем, кто сделан, кто не сделан. Затем — девчонки очень любят этот момент — я распределяю обязанности: ты — тело, ты — пудра, ты — губы, ты — ноги и так далее. Каждый выполняет своё задание. Я обычно стою у выхода на подиум и контролирую, чтобы всё было идеально.
Иногда ты делаешь необычные, подиумные макияжи, которые совершенно не сочетаются с тем, во что модели одеты — они сидят в уггах и замотанные в шарфы, и визажисты смотрят на меня и говорят: «Ну, Лера, напридумывала». Но когда модели уже стоят на подиуме, у них причёска, макияж, огромные каблуки, тогда всё складывается и визажисты говорят: «Боже, как же красиво». Очень приятно, что они так вдохновляются. Это тоже наша задача, потому что они после показов возвращаются в корнеры и взахлёб рассказывают, какой был макияж. И, конечно, мы никогда не уходим, когда говорят: «Finale! Finale!» Мы имеем право уйти, только когда последняя модель выходит на подиум, потому что потом они возвращаются, все аплодируют, появляется шампанское, приходят пресса и друзья. А мы аккуратненько собираем свои кейсы и уходим, как бойцы невидимого фронта.
На бэкстейдже приходится очень часто давать интервью по поводу того, какой макияж, какой inspiration. Надо объяснить модными, красивыми и понятными словами, почему выбраны именно такие продукты, такая текстура.
Западные показы
Это совсем другой уровень, и наша работа организована немного по-другому. Дизайнер сам выбирает главного визажиста, а тот уже подбирает команду. Допустим, в этом сезоне Гарет Пью работал с Алекс Бокс, а Алекс очень любит работать с M.A.C. Естественно, у визажиста есть и своя команда, например, два человека, но на показе может быть 35 моделей и достаточно сложный макияж, и тут происходит совместная работа М.А.С и главного визажиста.
На показы съезжаются главные визажисты M.A.C из разных стран. Это очень правильная практика, потому что каждый визажист потом возвращается в свою страну с новыми идеями, готовый к творчеству, заражает этим настроением визажистов в корнерах. Например, когда я приехала после Vivienne Westwood, меня просто переполняло счастье от того, что Вествуд подошла ко мне и просто попросила карандаш для бровей. Схема примерно такая же, как у нас на российских показах: для наших визажистов большое счастье поработать со мной на бэкстейдже у Чапурина и получить какое-то одобрение.
Если главный визажист показа работает с командой М.А.С, то она предоставляет косметику. Могут быть и другие продукты, без которых визажист жить не может, но 80 % продукции — это М.А.С. Когда визажист отправляется к дизайнеру для теста, он берёт с собой одного человека из команды, которая будет работать на показе, со своим кейсом. Кейс — это очень важная история. Там всё подписано и пронумеровано. Потом этот помощник должен поехать в магазин и взять столько косметики, чтобы обеспечить всех визажистов на показе. Либо разделить по баночкам, чтобы у каждого на рабочем столе было всё, от пигмента до карандаша. Несколько раз и я выполняла такую работу, например, когда ключевым визажистом был Гордон Эспине и мы делали тест для Elie Saab. Забавная случилась история: у Elie Saab был кастинг, 80 % девушек были русскими, и то ли было мало времени до показа, то ли ещё что, но Гордон вдруг говорит: «Лера же тоже русская, с bone structure русской девушки. Может, мы на ней попробуем?» И я выступала в роли тестовой модели. У меня были красивые болотного цвета тени, сумасшедшие бордовые губы, накладные ресницы.
Я распределяю обязанности: ты — тело, ты — пудра,
ты — губы, ты — ноги.
Работа ответственная: мне тогда нужно было бежать, срочно взять какие-то тени, карандаш, а магазин закрывался чуть ли не через 5 минут. Это было в Париже, а там жуткие пробки. А на следующее утро ты уже раскладываешь главному визажисту кисточки, то есть полностью ассистируешь.
В Москве у меня есть аналогичный помощник. Вообще я люблю готовить свой кейс сама. Но если завтра утром тест, а сегодня поздно вечером показ, я прошу помочь мне, правда, помощь ограничивается мытьём кистей и тем, что надо выкинуть грязные салфетки и что-то прибрать.
Поездки на западные показы — это всегда безумно интересно. Я обожаю смотреть, как работают другие, как визажист держит руку, как что-то наносит. Всегда интересно общаться с коллегами из M.A.C. Например, если мы приезжаем на показ заранее, за час до главного визажиста, то смотрим, что у кого есть, спрашиваем, кто что где купил. Все делятся эмоциями: кто кого красил, капризная или некапризная модель была.
Никогда не забуду показ Emanuel Ungaro в самом начале моей карьеры в M.A.C. Это было лет шесть назад, я ещё была зелёная, у меня не было такого кейса, как сейчас, чего-то не хватало, естественно. Садится ко мне Саша Пивоварова и начинает говорить со мной по-английски — в то время почти не было русских визажистов, — а я ей отвечаю по-русски. Она говорит, что не пользуется этим и тем, я достаю ей другие банки. А макияж был сложный: чёрно-зелёные тени с растушёвкой почти до висков, яркий кайал на нижнее веко — очень выразительные глаза, много-много туши, накладные ресницы. А Саша, она же звезда, она вела себя очень расслабленно: читала что-то в Blackberry, с кем-то общалась. Делать макияж на человеке, который постоянно в движении, очень сложно, у неё в одной руке багет, в другой — бокал шампанского, тут же она меня что-то про Россию спрашивает. В какой-то момент она отпрашивается в туалет. Проходит 5 минут, Саши нет. Я пошла её искать, нашла около бара с шампанским, с одним накрашенным глазом. Поговорила с ней, попросила вернуться, она была очень мила. Тут Том Пешо, главный визажист показа, видя всю эту ситуацию, подходит к нам, садится рядом с Сашей, и она начинает с ним болтать. Я так жутко переживала: не могу же я быть грубой с моделью. Надо было как-то развернуть её к себе и доделать макияж. Всё это — богатый жизненный опыт, я теперь знаю, как вести себя с топ-моделями, не паникую и не смущаюсь.
Сигареты, конфеты и скотч
На показах приходится думать не только о макияже — у меня в кейсе должны быть самые разные вещи. Часто капризные модели говорят: нет, этим меня не мажьте — и ты как волшебник должен достать что-то и сказать: «А вот это?» Всегда с собой жвачка, сигареты, конфеты, бумажный скотч: он просто идеален для удаления блёсток без повреждения кожи. Есть мыло и специальные средства, которые убирают брови, вазелин, капли для глаз. Много вариантов увлажнения для тела: крем не должен быть липким, потому что не известно, какое будет платье. Есть 2–3 варианта демакияжа. Малюсенькие, очень тоненькие ватные палочки для ювелирной работы, чтобы корректировать стрелки или что-то ещё. Они всех приводят в умиление, продаются только в Париже, и за ними ещё надо погоняться. Освежающая термальная вода. Если у тебя всё это есть, значит ты уважаешь модель, с которой работаешь, заботишься о ней.
У моделей, особенно у топовых, когда они делают показ за показом, кожа становится тончайшей. Ты смываешь макияж и думаешь: этой девочке лет 14–15, а у неё кожа просто кричит: «Help!» И тут очень важно не быть грубым, предложить крем, который хорошо увлажняет, сделать комплимент, чтобы человек почувствовал расположение к тебе. Ты делаешь им массаж или капаешь капельки в глаза, и они понимают, что можно выдохнуть: здесь тебя любят и лелеют, тут всё хорошо. Топ-модели прекрасно знают, что используют ключевые визажисты, и я иногда фотографирую столы таких визажистов, чтобы запастись какими-то продуктами. И когда модель видит, что у тебя всё грамотно собрано, то никаких вопросов уже не возникает.
Часто капризные модели говорят: нет, этим меня не мажьте — и ты как волшебник должен достать что-то и сказать: «А вот это?»
До того как узнаешь все нюансы, набиваешь много шишек. Когда я начинала, главный визажист попросил у меня пафф (Аппликатор для пудры. — Прим. ред.) для тела, а у меня его не было. Мне сказали, что раз у меня нет паффа, я не работаю на бэке. Я уже не говорю об умении рисовать, чувстве цвета, гармонии, умении смешивать цвета, огромном опыте работы с ингредиентами: нужно знать, что с чем можно смешивать. В школах этому особенно не научат, это узнаёшь методом проб и ошибок. Очень важно составить свой кейс самому, я даже прошу целый day-off, люблю всё распределять по цветам. Нужно быть очень организованным, продумать всё, даже одежду: вдруг ты надел какое-то неудобное платье, а тебе надо стоять на карачках и увлажнять ноги.
Я знаю визажистов, которые ушли из М.А.С во фриланс и работают самостоятельно или как ассистенты известных визажистов. С ассистента ты можешь подняться выше, тебя начинают узнавать, но это очень тяжело. Быть ассистентом — значит быть второй головой и знать, что человек захочет. Если он делает макияж, а ты уже держишь нужный продукт или правильную кисточку, это высокий уровень профессионализма. Это постоянная полная отдача. На бэкстейдже ты всё время в напряжении, ты не можешь почитать книжку или включить плеер и послушать музыку, потому что в любой момент ты можешь быть нужен. Ты каждый раз возвращаешься в гостиницу, как выжатый лимон. Но вообще бэкстейджи, красивые модели, вешалки с одеждой — это определённый fun. Играет музыка, суета, работают фены. Это серьёзная работа, но и большое удовольствие. Часто парикмахер и главный визажист подолгу работают вместе, они путешествуют большой группой, как семья, и быть частью этой семьи очень здорово.
Читайте также: