СъемкиЖенщины
о натуральной седине
и осознанном выборе

Наверное, от меня ждут жизнеутверждающего заявления, что седина — это не «маркер возраста», что она не «старит» и так далее. Но я так сказать не могу: я считаю, что это неправда, за исключением тех случаев, когда седыми из-за странной игры природы оказываются совсем юные. Тут же дело не в объективной реальности, а в субъективной, в психологии: женщину с седыми волосами просто инстинктивно не воспринимают как «девушку».

Но ведь задача состоит не в том, чтобы спрятать свой возраст, — задача в том, чтоб оставаться лучшей собой в любом возрасте. Лучшей собой: то есть такой, какой ты нравишься себе и только себе — на остальных наплевать — именно сейчас. Главный спор в жизни — это тот, который ведёшь с собой, и именно в нём важно достигнуть согласия.

Седина — это не знак того, что ты плывёшь по течению, а, наоборот, поступок: краситься-то гораздо легче и комфортнее, когда «все» красятся

Я прекрасно помню тот момент, когда я посмотрела в зеркало и поняла, что я готова. Даже нет, не готова — хочу. Хочу не то чтобы стать седой — это уже следствие, — а принять свою взрослость и понравиться себе в этой взрослости, хочу сделать этот шаг. Седина у меня появилась, когда мне было около тридцати, с тех пор я красила волосы, и для того, чтобы «поседеть», мне пришлось для начала побриться наголо.

Даже если не бриться, а просто решить, что ты принимаешь седину «по мере поступления», само это решение — шаг. Потому что седина — это не знак того, что ты плывёшь по течению, а, наоборот, поступок: краситься-то гораздо легче и комфортнее, когда «все» красятся. Седина нестарой, занятой работой и светской жизнью женщины у нас воспринимается как вызов, я даже знаю, что в некоторых корпорациях она просто запрещена «дресс-кодом». Последнее для меня лично, разумеется, было ещё одним доводом «за» седину. Её не то чтобы неприятие, а скорее невозможность в нашем истеблишменте даёт такой лёгкий шанс выгородить себе отдельное место. Быть седой собой во всех смыслах этого слова — и для себя, и для других. 

Диана Авшалумова

видеопродюсер агентства departament

Седина у меня появилась, когда я училась в школе, лет в четырнадцать. Вызвало это в первую очередь удивление, потому что я не понимала её природу: откуда эти волосы? Почему? При этом ни стресса, ни негативных эмоций не было — седина никогда не вызывала у меня отторжения. Я уже больше десяти лет седая, и мне очень повезло: за всё это время как от близких, так и от незнакомых я слышу, что это красиво и необычно. Когда со мной знакомятся, то почти всегда начинают с комплимента моим седым волосам. И только бабушка переживает, что так нельзя: «некрасиво», я же «молодая»!

С самого начала я приняла это как свою крутую особенность, а не недостаток. Я однажды поддалась уговорам бабушки, целиком закрасив седину, и тут же пожалела. У каждого, наверное, есть какая-то любимая особенность. Когда я закрасила волосы, я поняла, что для меня это мои сединки, и с тех пор их не трогаю вообще. Допускаю, что с возрастом это может измениться.

Мне, наверное, очень повезло, но с негативной реакцией окружающих я не сталкивалась. Ни разу

Мне, наверное, очень повезло, но с негативной реакцией окружающих я не сталкивалась. Ни разу. Сталкивалась только с людьми, которые думают, что я специально так покрасилась — таких, кстати, очень много! Я никогда не буду призывать других девушек не краситься: каждый ведь делает так, как комфортно ему. Нет ничего плохого в том, что кому-то не нравится седина, или не нравится натуральный цвет. В любом вопросе самое главное — найти ответ, который удовлетворит тебя самого. Если мы говорим о волосах, то для меня это естественность, для кого-то — волосы, покрашенные в синий, а ещё для кого-то — полное их отсутствие. Любой такой выбор прекрасен — как и седые волосы на моей или чьей угодно голове.

Первые седые волосы у меня появились, когда я оканчивала университет. Диплом, выпускные экзамены, первая работа — а я человек эмоциональный, волновалась — и вот результат. Хотя и моя бабушка, и мама рано поседели. К тридцати годам обе были полностью белые, так что, вероятно, у меня ещё и генетическая предрасположенность. Когда я заметила первый седой волос, я была потрясена — это было как снег посреди июля: я же ещё студентка! На тебе, как мне тогда казалось, такая яркая примета старости. Я пыталась выдёргивать седые волосы, но на месте одного появлялось три-четыре новых — так я перестала бороться и стала свыкаться. Мне было страшно, что, как мама и бабушка, я стану полностью белой в свои тридцать лет и придётся краситься. Мне нравится мой натуральный цвет: краситься для меня — это неприятная, вынужденная мера, и я старалась отложить её до последнего. 

Когда седина стала заметной, я стала получать комплименты. Знакомые говорили, что с сединой у меня появился шарм. Некоторые думали, что я сделала мелирование, и начинали хвалить мастера — мол, искусно и необычно. Однажды мой папа уставился на меня, долго рассматривал и спросил: «Как ты умудрилась так затейливо покраситься?» С тех пор это его любимая шутка.

Однажды полюбив себя таким, какой ты есть, трудно передумать

Тогда я впервые задумалась, что седина — это не изъян, а особенность. Я присмотрелась к ней — и мне понравилось; сейчас я не представляю свои волосы без этих проблесков. Я и замечаю, и не замечаю их — в целом привыкла. Иногда, под ярким светом, они особенно заметны, и тогда я думаю: чёрт, а красиво. Однажды полюбив себя таким, какой ты есть, трудно передумать.

Не всем окружающим было легко принять мою седину. Одна моя подруга постоянно подговаривала меня покраситься. Говорила: «Не могу смотреть, седина — это старость! Ты слишком молодая для седины!» Несколько раз она почти подбила меня «по крайней мере попробовать» посмотреть, как будет без белых волос. Почти: пытаясь отпетлять, я опрашивала окружающих — в итоге заметила, что в моём окружении седина расстраивает скорее женщин.

Иногда мы лучше слышим окружающих, чем самих себя. Больше доверяем вкусу близких, чем своему собственному. Посмотрите на седину как на лишний повод задуматься, что вам идёт и что на самом деле «ваше». В моём случае так и получилось: вначале я расстроилась, что выгляжу не как все, но теперь я чуть-чуть этим горжусь. Хотя «горжусь» — не самое точное слово, скорее люблю эту свою особенность. Седина делает мою внешность эффектной — я не хочу от этого отказываться.

Седина у меня появилась в детстве, когда мне было восемь лет. Сначала возникли небольшие белые пятна на коже (витилиго) — на левом глазу и на лбу, — и вслед за ними утратили пигмент часть ресниц и прядь волос. Меня смущали только пятна, а седина всегда нравилась своим цветом. Правда, в течение двух-трёх лет приходилось закрашивать прядь: мама не хотела, чтобы на меня, маленького ребёнка, глазели, и я её понимала.

Эта особенность нравилась мне всегда. Во время обучения в средней школе было несколько эпизодов, когда старшеклассники подшучивали надо мной, говорили, что я «больная». Бывает неприятно, когда в общественных местах некоторые люди начинают подолгу разглядывать прядь с лёгким выражением отвращения на лице. Но это всё единичные случаи, которые не ранят меня: всем моим знакомым и близким нравится моя седина.

Если мне вдруг скажут, что появилось средство, которое раз и навсегда избавит меня от седины, я им не воспользуюсь

Я никогда не считала это болезнью или недостатком: я использую много косметических средств, тщетно пытаясь скрыть белые пятна вокруг глаза, но если мне вдруг скажут, что появилось средство, которое раз и навсегда избавит меня от седины, я им не воспользуюсь. На удивление, из множества моих знакомых единственным человеком с предрассудками против седины оказалась моя бабушка, которая по сей день просит меня закрасить прядь, объясняя это тем, что я «ещё успею побыть седой».

Седина не всегда является возрастным явлением: она может появляться и вследствие нарушения пигментации, будь то витилиго или родимые пятна, и как реакция на сильный стресс. У каждой седины есть своя история: мне кажется, что сам её цвет, холодный, туманный, ассоциируется с загадкой, тайной, и это не может не завораживать. Для меня это определённо особенность, которой я тихо горжусь, а не изъян. Я бы пожелала тем, кто прячется, не стесняться своей истории.

Екатерина Куклина

СТУДЕНТКА МАРХИ, ИЛЛЮСТРАТОР

Седина появилась у меня примерно в десять лет — чувства были смешанные. Было невероятное удивление, но относилась к приобретённой особенности я скорее отрицательно. Сначала не придавала ей значения, но потом она начала меня раздражать. Когда я была ребёнком, меня беспокоило, что я отличаюсь от окружающих, и седая прядь казалась мне некрасивой, инородной — чужой. Я даже решила её отрезать, надеясь, что новые волосы будут прежнего цвета.

Я долго носила пробор так, что седины почти не было видно. Я не скрывала её намеренно: она меня не беспокоила, а я и не вспоминала о её существовании.  Немного повзрослев, я поняла, что ничего уродливого в ней нет. Даже наоборот: седина красива сама по себе и мне, можно сказать, повезло, что она случайным образом оказалось в таком удачном месте, прямо у лица. Только пять-шесть лет назад я перестала скрывать её: прядь стала характерной, выразительной чертой моей внешности.

Я считаю, что сегодня каждый может позволить выглядеть себе так, как он того желает

Я считаю, что сегодня каждый может позволить выглядеть себе так, как он того желает, красить свои волосы в любой понравившейся цвет, быть тем, кем он хочет. Кому-то нравится подчёркивать естественность и не прятать происходящие изменения, принимая себя и не пугаясь перемен. А кому-то необходимо постоянно меняться и поражать других своими яркими образами — в общем, это вопрос темперамента. Закрашивать седину или нет — выбор эстетики, которой ты хочешь придерживаться, и не более.

Насколько я понимаю, появление седины обусловлено генетически. У моего дедушки по материнской линии и у мамы тоже довольно рано появились седые волосы. Поэтому, когда они появились у меня, это не было неожиданностью, и я этим скорее гордилась. Когда тебе около двадцати пяти, а у тебя есть седая прядь или несколько волосков, это, с одной стороны, забавно, а с другой — придаёт тебе (как ты надеешься) больше веса и солидности.

Во всех местах, где я работала, я много лет была младше всех. Начинала я в восемнадцать в городской администрации, потом трудилась в Государственной думе, потом в консалтинговой компании — и только в последнем месте появились не то чтобы ровесники, но хотя бы люди условно моего поколения. Во всех остальных местах разрыв между мной и «самым молодым сотрудником» составлял обычно лет пятнадцать. Поэтому мне не приходило в голову краситься — особенно учитывая, что всегда было некогда. Как мне рассказывали, раз покрасившись, ты потом обречён повторять эту процедуру каждый месяц до самой смерти (ну, или так я себе это представляла), так что этот роковой момент я всегда откладывала на потом.

Вопрос, что именно вы себе можете позволить: тратить время и деньги на выпрямление, наращивание, мелирование — или не заморачиваться ничем из перечисленного

Не могу сказать, что я как-то долго размышляла над особенностями своей внешности. Сущностная причина, в общем, понятна: волосы у меня чаще всего были длинными, а процедура окрашивания требует регулярности и усилий, которые я со своим режимом не очень могу себе позволить. Ну а, как известно, если достаточно долго сидеть на берегу реки, дождёшься, что мимо проплывёт новый глобальный тренд, совпадающий с твоей персональной ленью. Нынче, говорят, люди специально в седой цвет красятся. Попасть в тренд без дополнительных усилий — профит!

К чести людей, с которыми я общаюсь персонально, никто из них не приставал ко мне с предложениями что-то изменить в моей наружности. А когда я стала публичной особой, то, конечно, добрые комментаторы время от времени начали писать что-то вроде: «А не покраситься ли вам?» Или: «Пусть будет меньше забот и меньше седых волос!» Видимо, предполагается, что я поседела от размышлений о России — тут-то голова у меня и побелела за одну ночь, как пишут в романах.

По моим наблюдениям, старшее поколение — те, чья молодость пришлась на 70-80-е, вообще имеют особые эстетические представления: они привычны к более яркому макияжу, подведённым в дневное время глазам, шпилькам и вообще «театральному» образу. Модус «накрасилась, чтоб пойти мусор вынести» — это оттуда. Идея, что можно ходить с некрашеной головой, им, соответственно, кажется несколько дикой. Люди помоложе демонстрируют, пожалуй, более широкий диапазон приемлемости. Хотя возможно и альтернативное мнение: дело не в поколении, а в социокультурной парадигме. В некотором роде и позолоченные подкрученные локоны в мерцающем лаке, и причёска типа «I woke up like that» несут схожее сообщение: «Я могу себе это позволить». Вопрос, что именно вы себе можете позволить: тратить время и деньги на выпрямление, наращивание, мелирование — и что там ещё делают, — или не заморачиваться ничем из перечисленного.

Фотографии:
Люба Козорезова

ВЁРСТКА:
Даша Чертанова

Продюсер:
Катя Старостина

Макияж:
Ирен Шимшилашвили

СТИЛИСТ ПО ВОЛОСАМ:
Света Сайко

База под макияж MAC Strobe Cream, тональный крем Estée Lauder Double Wear Nude Cushion Stick Radiant Makeup, тональный крем Make Up For Ever Ultra HD Invisible Cover Stick Foundation, консилер Holika Holika Cover & Hiding Liquid Concealer, румяна Tom Ford Soleil Contouring Compact в оттенке The Afternooner, хайлайтер Promakeup Laboratory, скульптурирующая пудра Kevyn Aucoin The Sculpting Powder в оттенке Medium, база под макияж MAC Cream Color Base в оттенке Luna, тени The Balm In The Balm Of Your Hand Palette, карандаш для глаз MAC Eye Kohl, тушь для ресниц Estée Lauder Sumptuous Bold Volume Mascara, палетка теней High Definition Eye & Brow Palette, гель для бровей Art-Visage, жидкая помада NYX Soft Matte Lip Cream в оттенке San Paulo