МнениеПервая седина: Почему пора перестать определять возраст «по фотографии»

александра савина

Всю прошлую неделю мир самозабвенно обсуждал Александру Грант — женщину, с которой Киану Ривз впервые за много лет вышел в свет. Грант — художница, исследующая «использование текста и языка с помощью разных медиа — живописи, рисунка, скульптуры, кино и фотографии», чтобы таким образом изучить «идеи перевода, идентичности, дис/локации и социальной ответственности». Она также создала grantLOVE project — некоммерческий проект, который помогает художникам и некоммерческим организациям, занимающимся арт-проектами, а вместе с Киану Ривзом основала издательство X Artists’ Books.

Но большая часть разговоров об Александре Грант строится не вокруг её личности и достижений, а вокруг её внешности: у художницы седые волосы, которые она совсем не скрывает. Многие восхитились действиями Киану Ривза и тем, что он встречается с ровесницей, в отличие от множества других голливудских знаменитостей (например, Леонардо Ди Каприо, партнёрша которого Камила Морроне моложе его на двадцать два года). В реальности это, конечно, не совсем так: Грант сорок шесть, а Ривзу — пятьдесят пять. Конечно, разница в возрасте не ощущается так радикально, но она всё-таки есть, а Александра не совсем ровесница Киану: она моложе его на девять лет.

Даже если оставить в стороне, почему нас так восхищает то, что знаменитый мужчина встречается с близкой ему по возрасту партнёршей, эта ситуация всё равно оставляет вопросы. Почему внешность и возраст Александры Грант вызывают такой ажиотаж — и к ним приковано едва ли не больше внимания, чем к её отношениям. Многие и вовсе решили, что Грант выглядит старше своего возраста — и даже перепутали её с семидесятичетырёхлетней Хелен Миррен. Хотя, если присмотреться, на возраст художницы указывает разве что седина — в остальном угадать, сколько ей лет, по внешности практически невозможно.

Мы привыкли ассоциировать седину если не с большим возрастом, то как минимум с началом процесса старения. Механизм седения до конца непонятен, его активно изучают. Самое распространённое объяснение гласит, что волосы седеют из-за истощения волосяных луковиц, которые перестают производить пигмент. Волос, имеющий цвет, уже его не изменит — но после того как он выпадет, новый может вырасти седым, и вероятность этого увеличивается с возрастом.

Вопреки распространённому мнению, поседеть от стресса не получится. Хотя психологическая нагрузка может привести к тому, что волосы начнут выпадать сильнее, а на их месте, как следствие, могут вырасти новые, уже седые. Кроме того, седина может быть связана с разными особенностями организма (которые, конечно, нельзя диагностировать без специалиста и только по седине) — например, недостатком витамина B12, витилиго или заболеваниями щитовидной железы.

Возраст, когда человек начинает седеть, отчасти объясняется генетикой: если родители рано поседели, вероятно, их детей ждёт то же самое. Средняя цифра при этом зависит от происхождения: исследования показывают, что люди, чьи корни связаны с африканским регионом и Восточной Азией, седеют медленнее. И наоборот — для людей европейского происхождения вполне естественно заметить первые седые волосы в двадцать с небольшим лет. Более того, волосы могут седеть с разной скоростью даже у одного человека — волосы на теле, в носу, на груди и лобковые могут поседеть медленнее.

При всей очевидности ассоциации, которую мы привыкли проводить между седыми волосами и зрелым возрастом, всё не так просто. Средний возраст заметной седины, по мнению экспертов, составляет порядка тридцати пяти лет у женщин и тридцати у мужчин. Эти цифры совсем не похожи на то, что мы привыкли считать «старостью» — и едва ли в такой ситуации можно говорить о «преждевременной» седине.

Возможно, причина в том, что седые волосы принято скрывать. В первую очередь это ограничение касается женщин — неслучайно разговоры о том, что женская седина выглядит «неухоженно» можно с одинаковой частотой встретить и в соцсетях, и в глянце, а разговор об этом невозможно вести в отрыве от темы сексизма. Пару лет назад седина вошла в моду — правда, речь не о естественном изменении цвета волос, а о сложном окрашивании, которое попробовали знаменитости от Арианы Гранде до Карди Би и Рианны. В остальном на том, чтобы скрывать седину, строится огромная индустрия — только в Великобритании, например, женщины тратят на окрашивание около семи миллиардов фунтов стерлингов в год (более девяти миллиардов долларов). Конечно, не всегда цель окрашивания — замаскировать седину. Но отрицать, что многие женщины обращаются к специалистам именно с этим запросом, невозможно. Героиня материала BBC Кейт Динота, например, рассказывает, что первый седой волос у неё появился, когда ей было семь — его увидела её мать. К четырнадцати Кейт решила краситься. Спустя годы, когда ей исполнилось двадцать восемь, она посчитала, сколько времени и ресурсов потратила на то, чтобы скрыть седину — получилось около тысячи часов и восемнадцати тысяч долларов, потраченных в парикмахерских. После этого Кейт приняла решение отказаться от окрашивания.

При этом огромное число женщин по-прежнему предпочитают скрывать изменения цвета волос, а те, кто выбирают носить седину, воспринимаются как бросившие вызов системе. Логично, что при таком раскладе седину принято ассоциировать со зрелым возрастом — якобы тогда женщины уже перестают её скрывать. И наоборот: тех, кто выбивается из среднестатистической схемы и выбирает седину в относительно юном возрасте, мы нередко автоматически считаем старше.

Во многом это связано с тем, как устроено наше мышление. Даниел Канеман, психолог и обладатель Нобелевской премии по экономике, объясняет: то, как мы изучаем окружающую среду, складывается из двух компонентов. Первый отвечает за автоматические решения, к которым мы привыкли, второй подразумевает более серьёзный анализ. В определённых ситуациях в силу вступает только первый: например, мы можем сформировать первое впечатление о человеке (какой у него характер, понравится ли он нам) менее чем за секунду после знакомства — и не факт, что это впечатление будет верным. Такой подход нередко касается и седины: если мы привыкли считать, что седые волосы — черта женщин шестидесяти лет и старше, логично, что первой нашей мыслью будет, что Александре Грант тоже больше сорока шести.

В этой мысли в общем-то не было бы ничего плохого, если бы и седина, и возраст были для нас абсолютно нейтральными категориями. Но это не так — возраст, особенно когда речь заходит о женщинах, по-прежнему воспринимается как что-то негативное, а седину принято считать признаком «неухоженности» — что уже само по себе порочно. Когда мы автоматически проводим параллель между сединой и более старшим возрастом, мы одновременно с этим встраиваем женщину в дискриминационную иерархию — ту, где она якобы становится хуже, потому что отказывается молодиться.

Конечно, вряд ли у нас получится не видеть чужую седину и избавиться от всех привычных ассоциаций — в конце концов, это признак изменений, которые могут приходить с годами. Но возможно, со временем мы научимся воспринимать и седину, и сам возраст нейтрально — как, например, цвет глаз или любой другой цвет волос, как категорию, которая ничего не говорит нам о самом человеке, кроме природных данных и выбора, что делать с собственной внешностью.

Фотографии: MAKOVSKY ART — stock.adobe.com (1, 2)