МнениеДевушка с обложки:
Почему «пропаганды ожирения» не существует

маргарита вирова

Начало сентября для глянца началось со шквала фэтшейминга в адрес модели Тесс Холлидей, которая снялась для обложки Cosmopolitan. На обидное заявление телеведущего Пирса Моргана, что такая обложка «опасна», Холлидей, чья модельная карьера идёт в гору уже восемь лет, ответила резко, а интернет погрузился в бурные обсуждения. Рассказываем, почему «пропаганды ожирения» не существует и почему люди всех размеров необходимы в шоу-бизнесе.

Осень для глянцевых журналов — горячий сезон, в который в этом году многие издания вошли с заявлениями. Певица Рианна на обложке фэшн-выпуска британского Vogue с бровями-ниточками авторства авангардной визажистки Исамайи Ффренч провозглашает свободу творчества. Дива Бейонсе у их американских коллег блистает в объективе двадцатитрёхлетнего Тайлера Митчелла — он стал не только одним из самых молодых фотографов, которые снимали обложку Vogue US, но и первым афроамериканцем. А для октябрьской обложки британского Cosmopolitan позировала Тесс Холлидей, самая известная плюс-сайз-модель в мире. Вынос на обложке гласит, что Холлидей предлагает хейтерам «to kiss her ass». В твиттере героиня выпуска написала куда более нежное послание: «Если бы я в юности увидела в этом журнале тело, похожее на моё, это могло бы изменить мою жизнь».

Клинический психолог и автор телеграм-канала Body Neutral Zone Юлия Лапина объясняет боевой настрой создателей журнала: «Вспомним ещё одно фото: это — Дороти Кантс, первая афроамериканка, решившая прийти в школу для белых. Ей, как мы видим, были не рады: выход называли провокацией, якобы она „нарочно злит людей“. Идти против устоев всегда непросто, и вынести последующую травлю способны не все, это люди особого склада. Такие революционеры лично могут не нравиться большинству, но именно большинство будет пользоваться плодами их победы. Обложка журнала — это квинтэссенция публичности и принятия, поскольку даже самый популярный блог остаётся в андеграунде, пока подписчики сами формируют себе ленту. Печатные медиа же встречаются везде — отсюда и миф о „пропаганде“. Но „пропаганда“, даже если соглашаться с такой постановкой вопроса, — это реклама о превосходстве одного образа жизни над другим. Не было в этом выпуске Cosmo историй в духе: „Тебя не любит парень? Не принимают друзья? Нет денег! У нас есть решение — набери сто килограммов!“ В нём зашифровано другое послание: есть вещи важнее, чем цифра на весах».

У британского телеведущего Пирса Моргана оказались свои соображения о переменах в глянце: он заявил, что такая обложка не менее опасна, чем обложки с очень худыми моделями, и упомянул о проблеме ожирения в стране. Его пост в инстаграме спровоцировал громкий конфликт, несмотря на то, что на многих ресурсах звучали слова одобрения и поддержки в адрес издания. В конце концов главный редактор Cosmo UK Фарра Сторр пришла в утреннее шоу Моргана, чтобы отстоять своё решение и защитить модель, которая уже дала ведущему нецензурный ответ. Журналистка сказала: «Вы думаете, что люди посмотрят на эту обложку и скажут: „Знаете что? Пойду поглощать пончики, это то, чего я хотел всю жизнь“? Конечно нет». 

Худоба в западной культуре превратилась в генеральный стандарт красоты в 1960-х — и с тех пор только набирала обороты, приведя к засилью изображений очень худых девушек, распространению расстройств пищевого поведения (преимущественно у женщин) и другим ежедневным последствиям лукизма. Параллельно с тем, как выросло число случаев заболевания ожирением в США, индустрия похудения превратилась в отдельную мощную силу, а подчёркнутая стройность только укрепилась в позиции идеала — чаще всего недостижимого. Фэтшейминг и неприятие «лишнего веса» как массовое явление стали особенно заметны благодаря интернету. При этом с беспокойством о здоровье окружающих у такого подхода нет ничего общего: фэтфобия затрагивает любого, чьи объёмы превышают эстетически одобряемые параметры.

Лапина подчёркивает, что страдают от фэтшейминга в первую очередь женщины: «Конечно, есть модели-мужчины, и они зарабатывают своей внешностью — но для мужчин это лишь один из вариантов карьеры. Пока женщины тратят на доведение себя до неких идеалов кучу сил, времени, денег и здоровья, мужчины вкладывают ресурсы в то, что действительно приносит свободу: карьеру, бизнес, власть, независимость. Тесс Холлидей миллионерша, а серьёзные деньги — это независимость от государства, отношения с партнёром на равных, хорошее образование для детей и качественное медицинское обслуживание, реализация своих бизнес-проектов и вклады в благотворительность. Вот это действительно должно быть важно для женщин, а не кто сколько весит».

Фэтшейминг основан на ряде неверных логических связей и предрассудков. Больший, чем предписано стандартом красоты, вес непременно ассоциируют с заболеваниями — в то время как у многих конвенционально худых людей проблем со здоровьем не меньше, чем у полных, и связаны они скорее с индивидуальными особенностями организма, чем с цифрой на весах. Последствия же фэтфобии всегда однозначно разрушительны: в ответ на критику бодипозитива и «приятия жира» авторки Кэролайн Холл издание Psychology Today отвечает целым рядом фактов. Согласно исследованию Центра улучшения здоровья, подростки, считающие себя полными, в большей степени подвержены депрессии и суицидальным мыслям, чем их одноклассники. Буллинг ведёт к социальной изоляции, экстремальным диетам, а главное — заставляет жертв дискриминации чувствовать себя ещё хуже.

Обложки и фильмы с плюс-сайз-моделями и актёрами необходимы: полные с точки зрения общества люди страдают от отсутствия видимости так же, как и другие «неприкасаемые» группы в поп-культуре. Когда большой вес оказывается за гранью нормы, это приводит не только к насмешкам в интернете, но и к дискриминации на работе, что отлично видно, скажем, в актёрской среде. За примером далеко ходить не надо — вот эмоциональная колонка Софи Хаген в The Guardian. Комедиантка рассказывает, как «толстый костюм» с худым актёром внутри превратился в кошмар для конвенционально полного человека: объём тела героя до сих пор зачастую подают как препятствие на пути к счастью, которое можно просто «снять» с себя. Напоследок Хаген предлагает компании Netflix нанимать на сценарную работу не только худых людей, чтобы роли получались разноплановыми: «Давайте посмотрим на счастливого толстого. На мстительного толстого. Соблазнительного толстого. Я могу сыграть роль: несмотря на то что я толстая, я отличная актриса».

Возвращаясь к «мифу о пропаганде»: единственным навязываемым идеалом последние десятки лет была стройность — однако было бы ошибочно думать, что в этом статусе её сменит просто другой объём тела. То, что наконец-то порционно начинают предлагать глянец и поп-культура, — это возможность самостоятельно выбирать свои ролевые модели, а не диктат. Тесс Холлидей в нижнем белье на обложке Cosmopolitan — это не взлом системы и не прецедент, а результат долгих трудов на почве бодипозитива. А вот то, что глянцевой ретуши поубавилось и на открытом теле супермодели хорошо видно складки и целлюлит, — действительно большой шаг вперёд для журнальных традиций изображения тела.