МнениеНовый люкс: Как изменились статусные вещи (на самом деле нет)

Текст: Дарья Косарева

«Как это возможно? Она же даже не кожаная!» — мы с подругой завороженно рассматриваем расшитую бисером сумочку из льна марки THE ROW, продающуюся в одном из российских интернет-магазинов за 410 500 рублей. Четыреста. Десять. Пятьсот. На Net-A-Porter такие продавались за три с половиной тысячи фунтов, но в наличии их уже нет, все раскупили. Кому же могла приглянуться эта довольно непримечательная на первый взгляд вещь по цене самолета? Это ведь не Hermès и даже не одна из так называемых it-bags, пособниц элитизма, чья задача — не вместить в себя ноутбук, два телефона, сменную пару кроссовок и сэндвич, а украсить светский выход или инстаграм. То есть, не говоря уже о себестоимости, социальная ценность этой вещи близка к нулю. Но это только на первый взгляд.

С предметов роскоши, будь то одежда или автомобиль, которые на протяжении долгого времени служили незыблемыми маркерами успешности и статусности, стала стремительно облетать условная позолота. Вернее, не совсем так: за последние двадцать-тридцать лет социальные лифты так стремительно поднимали на самый верх абсолютно разных героев, что прежние статусные атрибуты перестали функционировать. Если раньше, встретив на узкой парижской улочке женщину с Birkin, вы бы точно знали, что она либо «старые деньги», либо сама Джейн Биркин, забежавшая в соседнюю буланжери за свежим багетом, то сейчас эта сумка может оказаться в гардеробах и бизнес-леди с Уолл-стрит, и студентки МГИМО, и одной из жен арабского нефтяного магната.

Когда-то такая сумка или любой другой визуальный маркер помогал безошибочно отличать своих от чужих: их обладательницам было о чём согласно покивать друг другу в ходе беседы и тем более было о чём красноречиво помолчать. Но по мере того, как мир становился более глобальным, социально-классовая система дробилась и перестраивалась, а элитистские настроения признавались всё более несовременными, усложнялся и процесс «распознавания».

Успешная галеристка из Бруклина, коллекционер современного искусства, студентка арт-колледжа и креативный директор журнала Garage Шайла Монрок сейчас вполне могут столкнуться на одной выставке. Но, как и прежде, их способен объединить узкоспециализированный социальный маркер, только нового образца: к примеру, сумка нишевого, очень дорогого бренда, основанного бывшими голливудскими актрисами-близняшками, выпущенная тиражом не более десятка экземпляров и вдохновленная творчеством американской художницы-абстракционистки Элен Франкенталер.

Так, на смену знаковым аксессуарам приходят еще более знаковые: не общепонятные, а зашифрованные «для понимающих». Те же «биркины», конечно, не сдали своих позиций в качестве символа богатства. Но акценты сместились безжалостно: многие вещи, раньше служившие рафинированными приметами определенного статуса, теперь могут сигнализировать лишь о том, что их обладатели желают продемонстрировать свой капитал наиболее наглядным образом, принятым последние -дцать лет.

Результатом всех этих пертурбаций сегодня стала сложившаяся система фэшн-трайбов, или, если по-русски, «модных племен», модных микросообществ, состоящих из людей не столько равного материального достатка, сколько имеющих похожие образ жизни и сферу интересов. Это всё та же кастовая система, хоть и выстроенная по новому принципу и с новыми правилами. Лучше всего ее иллюстрирует светская хроника современного глянца, где на одном развороте девушки с ног до головы одеты в вещи малоизвестных дизайнеров, а на другом — репортаж с совершенно другого фланга с консервативным крылом в Chanel.

Что интересно и показательно в этом процессе, так это то, что, во-первых, сегодня предметы новой роскоши вовсе необязательно должны быть роскошны сами по себе, сделаны из самого нежного кашемира, отлиты из золота самой высокой пробы или выточены из мрамора самой редкой породы. Куда больше ценится редкость, труднодоступность и нерастиражированность вещей, которые, впрочем, всё еще призваны демонстрировать материальное положение, умноженное на исключительно взыскательный вкус.

Однако социальная ценность этих вещей тоже не остается неизменной. Если раньше хотелось, чтобы у тебя было «не хуже, чем у других», то сегодня любой отличительной знак и символ, в том числе вкуса или достатка, успевает морально устареть за два дня. На смену авангардной и очень дорогой бижутерии Céline приходят модернистские украшения Sophie Buhai стоимостью полторы тысячи долларов за колье из сплава металлов, но и это только пока. Система потребления символов не исчезнет (как и сумки за 410 тысяч рублей), пока не исчезнет потребность в ней — но такой революции пока, судя по всему, пока не предвидится.

Фотографии: Aizel, THE ROW, Chanel