МнениеКак полюбить
пошлость в моде

Во время Недели моды в Лондоне журнал Glamour Russia публикует в фейсбуке галерею: «Полное безумие: Ashish осень-зима 2014». Читатели в комментариях: «фу», «колхоз», «клоуны». Критики на показах: «принцессы», «шик», «воу». Кто прав? 

Двадцать первый век пришел на смену двадцатому. Тогда ты носил платье-футляр в цветок — и вдруг переодевался в квадратный комбинезон. Все еще носишь платье — значит, немодный. Сейчас две женщины, одетые в стиле 1950-х и 1960-х: одна в Dolce & Gabbana, другая в Moschino, — только порадуются, что не выбрали одно и то же. Индустрия предложит им столько вариантов, что каждая найдет нишу, из которой перетаскивать вещи в гардероб приятно. Хочешь платье в кружеве? Jason Wu. Хочешь пальто-оригами? Comme des Garçons. Хочешь технологичную куртку? Nike, пожалуйста. Смешивай до бесконечности, оригинальность приветствуется.

Первое, что ты усваиваешь, просматривая комментарии на модных сайтах, — это то, что наших соотечественников оригинальность пугает. И не потому что мы живем в «СССР, в котором моды нет», а потому что панически боимся в нем жить. Риторика простая — существуем мы не в эстетически стерильном европейском обществе, чтобы утомиться и полюбить ugly design во всех его проявлениях. В то время как в иностранных супермаркетах тебе хочется купить все и сразу, потому что, простите, упаковка красивая, в русском гастрономе ты тянешься за ягодным лукошком, потому что помнишь — оно дико вкусное, хотя выглядит стыдно. Журнал Port на фоне остальных выглядит в Москве прогрессивным, когда в Лондоне он один из десятков приятных изданий с чистой версткой. Ты едешь в Швецию за лаконичными вещами из COS, потому что хочешь забыть про кофточки из люрекса, обтягивающие все, что дал бог, и туфли, надетые с телесными (на самом деле почти оранжевыми) чулками. Конечно, платье Ashish, которое легко представить на героине «Sweet Sixteen», и трикотаж Sibling с вывязанными на нем цветочками вызывает в тебе эмоции, далекие от переживаний британцев. Сними их с моделей и надень на среднюю сокурсницу — и вот те фрагменты русских 2000-х, о которых ты не хотел вспоминать, ярко всплывают в воображении.

На самом деле гости LFW поймут, о чем идет речь, заведи вы с ними душевный разговор. Дело не в том, что 2000-е выглядели у них рафинированно чистыми, а в том, что предшествующие им годы сформировали своего рода эстетический иммунитет. Трусы, вылезающие из-под джинсов, и топы с огромными логотипами, проходят как логичный fun-этап и возвращаются с невероятным хайпом для молодежи, которая теперь воспринимает их с иронией. И дело не в том, что мыслят они так, потому что сами выглядят как рождественские елки и не ценят минимализм — тут, как сказано выше, каждому свое. Вопрос в восприятии: на показ Назира Мажара может прийти взорванно одетая певица Мадемуазель Юлия и утонченная фэшн-консультантка Ясмин Сьюэлл — и обе будут обсуждать, как ловко дизайнер играет на стыке с пошлостью, и причем здесь TLC. 

Как научиться воспринимать непростую британскую моду? Очистить голову от предрассудков и больше читать. Расширил кругозор — и понял, что J. W. Anderson со своими платьями для мужчин в рамках истории сделал прорыв не меньший, чем Yves Saint Laurent со смокингами для женщин. Нравятся они тебе или нет (мне, например, нет), но закрывать глаза на этап значит не видеть картину полностью. Даже если ты безумно скучаешь по тому, что делала Ханна МакГиббон в Chloé, и молишься на последнюю коллекцию Франциско Коста для Calvin Klein (в общем, минималист до мозга костей), то неизменно растаешь на сказочном показе Meadham Kirchhoff. Сидишь в зале Tate Modern, завешанном гигантскими сердцами и золотым дождиком, а девочки со стриткастинга в летящих платьях и массивных ботинках (одновременно уродливых и очаровательных) проходят через ворота, напоминающие шкатулку. Думаешь, ад в кружевах? Напиши комментарий.

ФОТОГРАФИИ: Getty Images/Fotobank