Хороший вопросБез шлепков: Мамы
о том, как нельзя наказывать детей

Анна Красильщик

ШЕФ-РЕДАКТОР ПРОЕКТА ARZAMAS, ДИРЕКТОР РЕДАКТОРСКОГО БЮРО TXT, АВТОР ПАБЛИКА «ДЕТИ КАК ДЕТИ»

Дочь и сын, 10 и 7 лет

К физическим наказаниям я, конечно, отношусь плохо, и даже очень плохо, но вот сейчас мои дети уже второй час издают очень громкие и не очень приятные звуки, не реагируют на просьбы и, честно скажу, очень сильно бесят. Пойду ли я их лупить? Нет, конечно, не пойду. Во-первых, потому что это совершенно бессмысленно, во-вторых, потому что шлёпать человека ростом с тебя — странная идея. Разумеется, у меня были ситуации, когда я выходила из себя, в глазах темнело и от отчаяния я могла шлёпнуть по попе. Это скорее способ разрядить собственные нервы, нежели наказать ребёнка. Правда, никакого удовлетворения эта разрядка не принесёт — только чувство вины и стыд. В общем, я так уже давно не делала и, надеюсь, больше никогда не буду.

Я думаю, что такой способ решать проблемы — следствие психологической неуравновешенности родителя, потому что понятно, что проблемы так не только не решишь, а наоборот, создашь в сто раз больше. Я, к счастью, ни разу не слышала о том, чтобы кто-то из моих знакомых или неблизких знакомых проявлял насилие по отношению к своим детям, но недавно прочла историю бывшего главреда The Village Юрия Болотова о его отце, который методично его в детстве избивал. На меня это произвело довольно мощное впечатление, я бы сказала, это меня огорошило. Потому что, с одной стороны, все эти «отцы с ремнями» вроде как проза жизни (на самом деле это действительно очень конкретный образ из советской детской прозы), а с другой — невозможно представить, что такое действительно могло происходить с кем-то, кого ты знаешь через одно рукопожатие. 

Анна Качуровская

СПЕЦИАЛИСТ ПО ВНЕШНИМ КОММУНИКАЦИЯМ

Двое детей, 13 и 9 лет

В XXI веке Госдума принимает закон, который навсегда лишает справедливости тысячи людей. Очень важно знать, что, хотя ты молчишь и терпишь, где-то справедливость есть. Теперь её нет — ни для смелых, ни для «терпил». Это плохой сигнал. Моя жизнь сложилась таким счастливым образом, что я не бью детей — даже по попе, даже в те моменты, когда хочется их убить. Я ору — что не делает мне чести, — но потом извиняюсь, потому что самой страшно и стыдно от этого крика. Мы в семье всё время стараемся проговорить, почему злимся, почему обижаемся, почему иногда надо отстать от человека и дать ему побыть наедине с собой, потому что иначе останется только биться насмерть — мы темпераментные. Мы с этим не боремся, а просто имеем в виду. Всё время имеем в виду, потому что ударить, я точно знаю, проще всего.

В моём советском детстве наказание ремнём считалось какой-то базовой основой. Даже моя мама, будучи хиппи и модельером, гонялась за мной с ремнём несколько раз, когда я ещё не ходила в школу, и пару раз даже догнала. Били почти всех — не ежедневно, но хотя бы раз. Я очень хорошо помню обсуждение в первом классе, кто за что «получал», и наш общий первоклассный вердикт, что все мы получили ни за что. А ещё тогда, в первом классе, с группой самых умных и отпетых хулиганов мы пришли к выводу, что «они» делают это из страха нас потерять, и что мы, если вырастем, так делать не будем, потому что это по-настоящему тупо. Я думаю, что тот совершенно выпендрёжный разговор о том, как наказывают дома, был для нас спасительным. Мы успели обсудить, пока помнили, каково это и как это убивает всё, особенно правду. А ещё мы тогда же сошлись во мнении, что после первого удара уже ничего невозможно починить. Ну, с годами, конечно, подрассосалось, но когда вспоминаешь этот чёртов ремень, живот скручивает.

Но в целом я забыла, зачем взрослые бьют детей. До тех пор, пока однажды не стала пиарщиком зоопарка. Я много времени проводила с посетителями в толпе. Я видела, как папа с разворота вдарил своему трёхлетнему ребёнку по голове ногой, потому что ребёнок завис над обычной уткой на дорожке, а он привёл его смотреть на редких зверей. Сто раз видела мам, раздающих пощёчины, потому что дети хотят смотреть на что-то, не входящее в великий мамский образовательный план. То есть били они из лучших побуждений. Сначала я столбенела и терялась, а потом стала подходить и говорить: «Добрый день! В зоопарке запрещено бить детей». Большинство передо мной извинялось. Мерзко. Я-то тут при чём?

Я не работаю больше в зоопарке, но однажды я увидела, как моя знакомая ударила своего сына: чётким, размеренным, привычным движением, раскрытой ладонью по щеке, чётко и звонко, больно. Сын замолк, у меня глаза вывалились из орбит. Я спросила, какого чёрта, она ответила, что мне показалось, потому что это совершенно невозможно. Искренне так сказала, что, может, и правда не замечает — вряд ли мне показалось. Я помню этот звук руки, ударяющей по щеке. Не знаю, что делать. Буду талдычить: в зоопарке запрещено бить людей. Нам всем придётся это талдычить, потому что тот, кто бьёт, должен знать, что это омерзительно и невозможно. Несмотря на то, что там принимают депутаты. 

Сын и дочь, 3,5 года и 6 месяцев 

Если на любом новостном сайте набрать в поиске «органы опеки», в результатах можно заметить два популярных сюжета. С одной стороны — душераздирающие истории о том, как из нормальной, благополучной семьи внезапно, без суда и следствия изъяли детей по подозрениям, основанным на каком-нибудь случайном синяке (так выглядит то, что происходит сейчас с семьёй Дель, и это далеко не единственный случай). С другой — не менее душераздирающие рассказы о детях, избиваемых и насилуемых отцами или отчимами, а иногда и матерями. Под первыми множатся комментарии об ужасах ювенальной юстиции, под вторыми — заламывания рук: «Куда смотрит опека?»

Рассуждения о пользе ремня, подзатыльников и прочих «субботних розг» мне кажутся такими же дикими, как инструкция по битью жены. Я помню, как на одном родительском форуме наткнулась на ветку, где мамы обсуждали порку: «Поможет верный друг под названием ремень», «Единственный выход — выработать страх у ребёнка», «Раньше пугали [дочь] дядей с чемоданом, но со временем [она] поняла, что это сказки. А ремень не сказка, видит, что лежит в шкафу», «Варианты наказаний — по попе (предметом либо ладонью), сильно сжать трапециевидную мышцу (это не причиняет ребёнку вреда, но болезненно), но ни в коем случае не надо таскать за ухо, встряхивать за руку или плечо (у них слабые связки в суставах), бить по голове, то есть отвешивать подзатыльник либо затрещину). <...> На улице лучше именно сжать трапециевидную мышцу, это не так шокирующе выглядит для окружающих, как удар». Мою реакцию можно описать мемом «миксер мне в глаза». Верный друг ремень — они это серьёзно?!

Но у меня язык не поворачивается осуждать сорвавшегося родителя, да и у самой пальто для этого недостаточно белое. Иногда дети бывают невыносимыми, иногда шлепок по попе — единственное, что может вывести из истерики, иногда… Тут, впрочем, как с любым проявлением гнева: выступая с позиции силы, ты демонстрируешь слабость. Если ты кричишь и распускаешь руки, значит, не контролируешь ситуацию, не контролируешь себя, а оправдание «Я тоже не железный» не работает: быть железным (и одновременно мягким и тёплым) — базовый скилл каждого, кто решил стать родителем. Один срыв — всем плохо, всех жалко; регулярные срывы — патология и мрак. В конце концов, это утомительно, уж куда проще забрать на время любимую машинку или оставить за ужином без конфет. Что, кстати, куда действеннее в долгосрочной перспективе, поскольку даёт повод обсудить конфликт позже, когда все более-менее успокоились и способны рассуждать.

Это — в теории. А в реальности — множество родителей, напуганных историями об изъятии детей «за шлепки по попе» (нельзя не отметить, что теоретически пару шлепков действительно можно отнести к побоям) и потому считающих, что закон о декриминализации (вред которого для меня лично очевиден) защищает неприкосновенность семьи. Учитывать их мнение, говорить с ними, развеивать их страхи, обсуждать различные методы воспитания без огульного осуждения — важная часть дискуссии об этом одиозном законопроекте. 

Дочь, 5 лет

Мне кажется, сейчас есть мода на идеальных мам. Они изучают, ещё будучи беременными, программу Монтессори, они рассказывают в соцсетях о радостях материнства, одевают своего малыша в красивые наряды и говорят, как их жизнь изменилась к лучшему. Не помню ни одного поста о том, как кто-то ударил своего ребёнка и выставил свой грех на всеобщее обозрение. Но, к сожалению, если чего-то не было в интернете, это не значит, что это не имело место в жизни.

Я руководитель образовательных проектов, и я била своего ребёнка. А теперь опишу, как так получилось и что я думаю по этому поводу. У вас было так, что четырёхлетний ребёнок «вдруг» становится агрессивным, орёт, кричит, топает ногами и даже толкает вас? Вы пытаетесь ему что-то объяснить, как-то успокоить, но проходит несколько минут, а эффекта ноль. Вы заводитесь и не контролируете себя, в этот момент руки сами ударяют ребёнка, например, по ногам. Дальше, как правило, вам жутко стыдно — вы же интеллигентный человек. В глазах ребёнка вы видите страх и слёзы, вам больно, и вы тут же начинаете обнимать и целовать его. Всё это я проходила много раз. Визуально ребёнок действительно очень быстро от этого отходит, забывает и про удар, и про обиду, а вы вроде как снова становитесь идеальной мамой. Но в тот момент, когда история повторяется, а ребёнок с ужасом уже ждёт удара, вам становится страшно, и вы хотите себя отправить в тюрьму. Вы думали, что ваш удар — это как ведро холодной воды («хватит плакать, послушай меня»), а на самом деле вы всё это время превращали ребёнка в раба.

Я против насилия в семье, безусловно. Но я за то, чтобы в обязательном порядке, например в каждом роддоме, психологи и физиологи проводили ликбезы для родителей о том, как лучше вести себя с ребёнком, на что обращать внимание, чего делать нельзя и почему, в каких случаях обращаться к помощи специалистов, а где просто расслабиться и наблюдать за ребёнком. К сожалению, института родителей нет, и многие, родив ребёнка, оказываются в вакууме.

Слава богу, я человек, и долгие разговоры с самой собой мне очень помогли. Всё хорошо, я не трогаю ребёнка, я научилась контролировать свои эмоции. Я даже стараюсь не повышать голос и совершенно точно раздражаюсь на жутких орущих мам на детской площадке (да и везде, на самом деле), с их грубым тоном, с этими унижениями в адрес ребёнка. Но ты-то, конечно, идеальная мать... плюс-минус.

Сын, 2 года

Я не бью своего ребёнка (и категорически против физического воздействия), потому что не принимаю насилие как инструмент. Считаю, что родительский авторитет нельзя «вбить» — его можно только заработать. И да, когда вы решаете не применять силу (а мы договорились с мужем об этом ещё до рождения нашего сына), то вы вступаете на долгий путь диалогов и объяснений. Шлёпнуть всегда проще, равно как сказать: «Нет, перестань, я запрещаю». Куда сложнее объяснить, почему нельзя делать то или другое, предложить выбор. Порой подобные разговоры отнимают действительно много душевных сил. Особенно если ты не в настроении или устала после тяжёлого рабочего дня (а я работаю из дома, и мой ребенок ещё не ходит в сад).

Помню, была в ужасе, когда прошлым летом мой сын во время прогулки в парке вдруг закапризничал и лёг лицом в асфальт, отказавшись идти домой. Нам нужно было срочно возвращаться, но ему очень хотелось погулять ещё. Да, мне пришлось потратить время на выяснение причин. И, признаюсь, сначала я растерялась, потом была в бешенстве, но быстро взяла себя в руки. И я рада, что не переступила черты (вдохнула, выдохнула), села рядом и мы поговорили. В итоге сын, плача, но всё же согласился идти домой.

Вообще, в такие моменты мне всегда помогает мысль о том, что передо мной маленький мальчик, который выражает своё несогласие с миром единственными доступными способами — рёвом и отказом что-либо делать. А ещё я думаю о том, что люблю своего ребёнка. И тогда сама идея о физическом воздействии становится немыслимой. Да и как можно бить человека, который заведомо слабее тебя? Которому больше негде искать защиты и понимания? Даже сейчас, когда он неправ, виноват или нахулиганил.

А ещё я верю, что если не бить ребёнка, то можно научить его пониманию своих и чужих границ. Ненасилие — самый простой способ рассказать ему, что такое уважение к себе и окружающим. Ведь для того, чтобы научить гуманности, не нужны высокие примеры и суперумные книжки — достаточно начать с себя. Психолог Людмила Петрановская много и доступно говорит на эту тему. В частности, у неё есть одно очень интересное рассуждение о том, что ребёнок, которого не били в детстве, — это человек с совсем другой картой мира. Мне почему-то кажется, что это свободный человек, которому не нужно для самоутверждения проявлять агрессию. Он не пинает одноклассников, не мучает кошек, а позже не бьёт дома жену и своего ребёнка. Потому что он знает: все проблемы можно решить словами. Ведь язык для того и дан людям, чтобы говорить о том, что их расстраивает и радует.

Анна Василенко

РУКОВОДИТЕЛЬ ПРОЕКТОВ В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ «АЛЬПИНА ПАБЛИШЕР».

Дочери, 8 лет и 3 года

Детей бить нельзя. Это аксиома. Это противозаконно. Так вы портите отношения с ребёнком. Вы делаете ему больно и можете его серьёзно травмировать — всё же дети намного слабее взрослых. Вы лишаете его ощущения защищённости, которое ему так необходимо. Вы унижаете ребёнка и портите его самооценку. Вы показываете неправильный шаблон поведения, что проблемы можно решить только силой. К тому же крик и шлепки — плохой способ справиться с истериками и непослушанием, ведь агрессия лишь увеличивает агрессию. Детям сложно контролировать свои эмоции, а вот родители обязаны справляться со своим гневом и на своём примере учить этому детей. Да и в конце концов, физические наказания — тупиковый путь. 

Хотя легко рассуждать о вреде шлепков, когда проблем нет, а дома мир и тишина. Каждый, наверное, бывает в ситуации, когда плохо всё: неприятности на работе, усталость, один ребёнок игнорирует, а второй закатил истерику. Думаю, у всех бывают случаи, когда сдержаться непросто. Вот и я иногда ловлю себя на том, что больше похожа на бешеную фурию, чем на любящую маму. В такие моменты я напоминаю себе, что передо мной мой ребёнок, тот, за кого я отвечаю с первого дня его жизни, тот, кто так радует и веселит меня каждый день. Обычно после этого хочется наплевать на непослушание и истерики и просто обнять малыша. И всегда оказывается, что это и есть самый правильный способ справиться с любой проблемой. 

Пару лет назад моя старшая дочь заболела, нам пришлось делать ей уколы дома. Каждый раз она сопротивлялась изо всех сил и оглушительно орала: «Не мучайте меня, зачем вы делаете мне больно?!» Честно говоря, я боялась, что соседи вызовут полицию, и надеялась, что назначения врача помогут всё объяснить. А в прошлом году к нашим друзьям всё-таки пришли соцработники. Врач посадил их сына на диету и исключил сладкое. Мальчик начал выпрашивать шоколадки у одноклассников, а на вопросы отвечал, что дома его перестали кормить. Другим знакомым пришлось иметь дело с полицией, после того как их дочка разбила лоб на игровой площадке и её отвезли в больницу зашить рану. Полицейские проверяли, не бьют ли девочку дома. Дети бегают, прыгают, лазают, и, к сожалению, без травм тут не обойтись. А ещё дети шутят, выдумывают, неправильно что-то понимают, а иногда и просто врут, как, например, сделал сын наших друзей. Понимая всё это, я всегда стараюсь быть максимально осторожной в оценке публичных историй. Конечно, домашнее насилие — зло, и общество обязано защищать детей, которые страдают от жестокости родителей. Но при этом надо быть на сто процентов уверенным, что проблема действительно есть, чтобы зря не травмировать детей, ради которых вся эта шумиха и затевается. 

ФОТОГРАФИИ: czarny_bez – stock.adobe.com (1, 2, 3)