МнениеЧто такое сексуальная объективация и чем она опасна

Денис Салтыков культуролог

Сексуальная объективация — это конструирование и/или восприятие кого-то как сексуального объекта. Например, если мужчина едет в метро и жадно разглядывает декольте расположившейся напротив дамы — это типичный и всем знакомый случай сексуальной объективации. Точно так же мужчина (я обращаюсь к такой маскулинной гетеросексуальной модели как наиболее распространённой в нашей повседневности), смотрящий в театре на игру актрисы и комментирующий затем друзьям: «Сиськи у нее ничотак!» — тоже яркий и понятный пример сексуальной объективации.

Тем не менее стоит отличать объективацию как таковую от сексуальной объективации. Человеку вообще свойственно объективировать, как доходчиво объясняют современные антропологи типа Дэниела Миллера. Это нормальный способ социального взаимодействия. Поэтому с критикой объективации очень легко переборщить. Точно так же стоит относиться и к репрезентации женщины в искусстве. Всегда нужно учитывать контекст производства и отличать изображение женского тела как сексуального фетиша от, например, канонического изображения обнаженной натуры в ренессансной живописи. Пресловутая Венера — это работа по созданию религиозного фетиша. Сексуальная объективация здесь добавляется вовсе необязательно. Мы же знаем, что обнаженная женская натура в античности не эротизировалась, в эпоху Возрождения дела уже обстояли чуть сложнее, но это всё еще ситуация, не идентичная современной, а потому не нужно торопиться и с применением аналогий из нашего времени.

К тому же, помимо замысла создателя образа, есть еще восприятие людьми, конечными потребителями. Неслучайно сейчас в антропологии распространена рекомендация уделять внимание анализу аудитории. Вполне возможно, что нечто, задумывавшееся как религиозный фетиш (я использую этот пример в силу его наглядности), зрителем воспримется в знакомом нам духе: «Ну и фигурка у этой дамочки!» Главное в критике сексуальной объективации — внимательно относиться к социальному контексту в каждом конкретном случае, чтобы ненароком не начать мерить всё с позиций сегодняшнего контекста. Тонкая критика должна быть чуткой к различиям.

Сексуальная объективация на положение женщин влияет, разумеется, негативно — но это если она тотальна. Объективация подразумевает абстрагирование от всех остальных качеств. Это может быть интересно в непосредственно эротическом контексте, но очевидно неуместно и вредно в контексте профессиональном. Если в решении о принятии на работу больше внимания уделить соответствию физических данных претендентки актуальным канонам красоты, чем ее навыкам, связанным с работой, то может пострадать более талантливая. Это понятно само по себе, но есть и следствия, которые чуть менее очевидны. Пронизывающая все сферы сексуальная объективация заставляет женщин тратить свое время и силы не только на выживание в современных условиях, но и на поддержание внешнего вида, соответствующего условному канону. Времени и сил на всё, что не касается внешней сексуальности, остается мало.

Здесь интересно сравнение с положением мужчин. Их тоже часто представляют как сексуальные объекты, но образов мужчин-профессионалов в публичной сфере всё еще гораздо больше. И это настраивает на определенные стереотипы. Я огрубляю, но в тенденции акценты расставляются так: мужчина сексуален тогда, когда успешен, а женщина успешна тогда, когда сексуальна. Но здесь есть важное уточнение. Вводить по этому поводу цензуру и пытаться использовать репрессивную логику бессмысленно и вредно. Это не меняет ситуацию, когда одна группа людей подавляет других. Это случаи, когда, обретая в какой-то ситуации власть (например в некоторых СМИ), некоторые феминистки воспроизводят ту ситуацию, против которой боролись, но в обратном направлении.

Культурная критика нужна, но когда она переходит к репрессии отдельных людей, это становится похоже не на стремление к улучшению положения женщин, а на попытки диктовать мелочи даже в индивидуальных случаях. И я здесь хочу вернуться к тезису, что сексуальная объективация сама по себе не вредна. Вредна именно ситуация, когда она становится тотальной и распространяется на все сферы.

Мария Дудко соорганизатор Московской экспериментальной школы по гендерным исследованиям, активистка, галеристка

Сексуальная объективация — это когда человек относится к другому человеку не как к полноценной личности, а как к набору приятных частей тела, существующих исключительно для удовлетворения чужих фантазий. Так получилось, что в нашем обществе этим набором частей тела оказываются чаще всего женщины, ведь массовая культура смотрит на мир преимущественно через призму гетеросексуальности. Это означает, что женская сексуальность превращается в товар, а мужчина становится потребителем, который должен хотеть и ее, и заодно ту машину или часы, которые она продает. В результате девочка вырастает с мыслью, что в обществе она ценится в первую очередь за способность физически привлекать мужчин, а не за свой ум, интеллигентность или профессиональные достижения.

В феминистской теории хорошо описан феномен традиционного общества, когда женщина ощущает себя полноценным субъектом, но видит вокруг, что в общем-то никого это особо не интересует, а главное — какой у нее размер груди и есть ли у нее на лице морщины. В такой ситуации женщине приходится либо постоянно бороться с этим тотальным обесцениванием себя, либо занимать комфортное подчиненное положение рядом с мужчиной. И феминизм борется именно с таким косным, ограниченным представлением о женской сексуальности, когда женщина «сама виновата», если то, как она выглядит, «спровоцировало» кого-то шлепнуть ее по попе в метро, но если она имеет много сексуальных партнеров, то считается «шлюхой».

Считается, что сексуальная объективация — это следствие сексуальной революции, но здесь важен не тот факт, что человечеству нравятся обнаженные тело и мысли о сексе, а именно то, какие социальные процессы кроются за этими изображениями. Да, в классическом искусстве тоже много голых женских тел, но нужно помнить, что на протяжении большей части человеческой истории женщины вообще не могли быть художниками, не имели доступа к способам выражения своей субъективности, выступали исключительно в роли муз.

И даже пресловутая рубашка Мэтта Тейлора является горьким напоминанием о том, что маленькие сексистские погрешности — это нормально, если есть весомые причины для оправдания того, кто их совершил. Не говоря уже о том, насколько легко мы все готовы забыть, что из повседневного сексизма в том числе складывается картина современного мира, где, к примеру, из общего числа ученых всего 30 % — женщины.

Софья Егорова администраторка паблика
«Body Positive»

Сексуальная объективация — это сведение личности, живой-мыслящей-многоаспектной, к единственной функции сексуального обслуживания, развлечения, «дополнения». Например, мы нередко сталкиваемся с этим в рекламе. Причем игнорируется не только духовная и интеллектуальная составляющая, но и телесные реакции, желания, право на распоряжение своим телом. Человек рассматривается как предмет. Всё просто.

Сексуальная объективация необязательно связана с сексом как процессом — скорее, это такой секс-как-орнамент, сексуальный декор. Сексуализированные изображения женщин это не «просто картинки», это не «изображения тел» — это сведение даже телесного аспекта личности к функции «декора», «развлечения». Как и на рубашке этой злосчастной. Это примелькалось, к этому все привыкли.  Десятилетиями одежда и внешний вид известных женщин подвергались критике и оценочному «ябневдул» и «чтожонитакиестрашные», тогда как их достижения обесценивались (мне вспоминаются соответствующие фразы об Ангеле Меркель и Кристине Фернандес де Киршнер) — и это воспринималось как норма. Стоило однажды указать на некорректность внешнего вида мужчины — и это было расценено как травля.

Я бы даже не связывала секс-объективацию напрямую с обнажением, но обнажение в современной культуре — это до сих пор низкостатусность, беззащитность, доступность. Забавно, что неретушированные фотографии обнаженного тела получают кучу комментариев о «несексуальности»: у секс-объекта нет права на индивидуальные особенности внешности и следы личного опыта.

Поскольку женщины вовлечены в эту систему постоянного оценивания, социального отвержения их личных достижений и денормализации их естественной телесности — это мешает сформироваться адекватной самооценке и лишает сил к дальнейшему развитию. Женщины привыкают оценивать сами себя таким же образом — как объекты. И это ослепляет. Потому женщины считаются менее компетентными во всех областях — какая, к чёрту, компетентность может быть у объекта?

Я ожидаю, что в ответ на наши комментарии прозвучит, что «женщин не объективируют — их просто все хотят, а вы завидуете»: социальная ценность женщины часто сводится к удовлетворению желаний других людей, и мало кто видит эту ситуацию как нездоровую. Женская сексуальность в общеупотребимом значении слова вообще не связана с собственными желаниями и реакциями женщины.

Интернет хорош тем, что анонимность комментария позволяет не стеснять себя в выражениях, тяжкий гнёт условностей и приличий спадает — и можно писать то, что думаешь. А потому жутко осознавать, какое огромное количество людей оценивает половину населения планеты как «объект» и вывешивает ярлык «качества». И мне хочется спросить: ребята, а вы в курсе, что мы вообще-то люди?