ПрофессияОльга Ильина
о спортивной медицине
и восстановлении
после родов

В РУБРИКЕ «Дело» мы знакомим читателей с женщинами разных профессий и увлечений, которые нравятся нам или просто интересны. В этом выпуске мы поговорили со спортивным врачом, бывшим врачом и физиотерапевтом женского баскетбольного клуба «Cпартак» (Видное), соосновательницей клуба SelfMamaRun и charity runner Ольгой Ильиной о том, как прийти в форму после родов, как воспринимать Ice Bucket Challenge и нужно ли жалеть себя.

Текст: Серафима Скибюк

Ольга
Ильина

спортивный врач,
соосновательница клуба selfMamaRun

Восстановление
и отдых — тоже огромная работа

В июле я стала charity runner фонда «Дети наши», приняла участие в акции «Помогу на бегу» в рамках фонда для программы «Не разлей вода». В основе проекта «Не разлей вода» было желание организовать жизнь в детском доме таким образом, чтобы кровные братья и сестры не разлучались. В учреждениях для детей-сирот воспитанники часто живут в группах по возрастам. Вот и выходит, что, попадая в детский дом или школу-интернат, дети не только лишаются родного дома, родителей, привычного окружения, но и постепенно утрачивают связи со своими кровными братьями и сестрами, оказавшимися в других группах. На деньги фонда в детдомах комнаты обставляют и организовывают так, чтобы детки не разлучались и с детства привыкали к понятию семьи, чтобы сохраняли семейственность. Эти же средства идут на перепрофилирование воспитателей детских домов, чтобы они тоже способствовали сближению детей. Сегодня все деньги от моих лекций, семинаров, консультаций перечисляются в фонд. И я не отказываю, даже если меня просто так попросят помочь. Лишь прошу вместо «спасибо» жертвовать средства. Я не стесняюсь просить на это деньги.

Фонд Ксюши Алферовой и Егора Бероева «Я есть» для деток с синдромом Дауна организовывался буквально на моих глазах. Я лично знаю этих людей и наблюдала за процессом, и видела, как недоброжелатели комментировали их посты, мол, ребята хотели «попиариться». И меня разорвало от ощущения несправедливости! Господи, люди делают такое большое дело — и тут такие обвинения. Мы с ребятами из моей беговой команды Gorky Park Runners ездили заниматься с «солнечными» детками в один из интернатов, и я видела, какие изменения произошли благодаря проделанной работе. Благотворительность не может быть тихой. Да, в 90-х через это отмывали деньги, и это подорвало отношение ко всему, оно стало подозрительным и преступным. Но с тех пор все изменилось — все процедуры прозрачны, там фиксируется каждая копеечка.

Ice Bucket Challenge хорош тем, что он привлекает к себе внимание. Мне все равно, обливаешься ли ты ежедневно или нет. И я бы никогда не обратила внимание, если бы мои друзья не стали перед тем, как облиться ледяной водой, что-то говорить на камеру. Например, один парень из моей беговой команды, Саша Мельничук, от которого я, честно сказать, не ожидала такого, облился и сказал слова в поддержку меня и фонда. В ту неделю список «доноров» сильно пополнился незнакомыми мне фамилиями. Меня все это сильно впечатлило и вдохновило, и я с еще большим рвением стала придумывать различные штуки, чтобы собрать побольше денег для программы.

Многие начинают бегать резко, гонятся за километражом, через полгода-год уже бегут марафон.
А потом приходят ко мне с больными коленями, стопами или спинами

Я с детства занималась легкой атлетикой, и то, что все вокруг начали бегать, — это замечательно, очень круто. Пусть многие кричат, что это профанация, это не важно. Сегодня профанация, завтра — обычное дело и здоровая нация. Мне, скорее, не нравится тот факт, что многие начинают бегать резко, неправильно строят свои тренировки, гонятся за километражом и высоким пейсом, через полгода-год уже бегут марафон. Подчас в таких пробежках нет никакой системы, они могут неделю бегать четыре раза, потом делать месячный перерыв. И после они приходят ко мне с больными коленями, стопами, спинами и жалуются на то, что бег вредит здоровью. Да ты неправильно бегаешь, дружок. Да, в беге много заморочек, но если ты бегаешь расстояния длиннее 3 км, имеешь амбиции пробежать 10 км, полумарафон, марафон и иметь хороший пейс, будь добр отнестись к этому профессионально.

Ты либо хочешь бегать или заниматься спортом, либо не хочешь. Вот сидит передо мной человек и тянет: «Хорошо бы спортом заняться и мне!» И я сразу предлагаю: давай, пойдем бегать хоть завтра. Кто-то реагирует на слабачка, кто-то — на «соберись, тряпка», кто-то — на ласку, вне зависимости от сложности его душевной организации. Просто каждому дается свое время для того, чтобы собраться и решиться на какие то действия, и, если этот человек мне дорог, я могу потратить свое время и заморочиться так, чтобы человек захотел зашнуровать кроссовки и выйти в любую погоду на пробежку.

У меня мегаспортивная семья. Папа — мастер спорта международного класса, занимался экзотическим на тот момент, в 60-е, видом спорта — мотоболом. Тогда СССР громил всех. Папа всегда брал меня с собой на сборы, я была просто счастлива, а мама с сестренкой за нашей одержимостью наблюдали и сочувствовали. Мы же ездили в Литву на сборы и по счастливой случайности и обстоятельствам наблюдали за игрой суперстар Арвидаса Сабониса из легендарного баскетбольного клуба «Жальгирис».

Кисловодск, где я родилась, — Мекка легкоатлетов. Здесь, в условиях среднегорья, сборные и прочие команды готовятся к сезону. В Кисловодске, всем известно, находится база олимпийской подготовки. И на нашем стадионе в 80-е положили дорожку, которая была такая же, как на Олимпийских играх в Лужниках. У нас были сильные тренеры и олимпийская школа. Лет с девяти я стала заниматься, с 14 лет появилась специализация — семиборье, — в которой я была достаточно перспективной девочкой. Я вообще хотела не доктором быть, а олимпийской чемпионкой, но когда стала постарше, то передумала. Нет, меня не пугал изнуряющий труд — меня пугали последствия травм и фармакология.

Я была фанатом анатомии. Обожала рисовать все эти кости, мышцы, собирать скелетик. И родители мне предложили после восьмого класса пойти в медучилище. Это было медучилище для незрячих людей, где готовили массажистов. Сильная школа, лучшая по стране. А какая у них анатомичка! Я столько времени там проводила, изучая строение тела, удивительный наш организм — идеальный и в то же время такой хрупкий. Окончила с красным дипломом. После мне было достаточно легко поступить и учиться в медицинском институте. Я очень благодарна родителям, что в последних классах они отдали меня в медучилище и я не страдала херней, как многие из моих сверстников. Это была профессия, которая в течение пяти лет кормила нас, когда мы в Москву приехали в 98-м. Уже в институте, курсе на третьем, я поняла, что мне совсем трудно без спорта в жизни, и тогда я уже точно знала, что буду работать не в больнице, клинике, а непосредственно со спортсменами, индивидуально или в команде.

В 2004-м Шабтай фон Калманович создал женский баскетбольный клуб «Спартак» (Видное) и позвал меня к себе. Я говорю: класс, давай. Он говорит, тогда послезавтра — на выезд в Оренбург. Помню этот выезд до мельчайших подробностей: я тогда толком и тейпировать еще не могла. У нас играли лучшие из лучших. Дайана Таурази, Таня Щеголева, Света Абросимова, Сью Берд — можно смело говорить, что все звезды мирового баскетбола поиграли в разное время в нашей команде. Суперлегенда Лиза Лесли, когда заканчивала свою карьеру, поддалась уговорам Шабтая и на полсезона приехала к нам. Когда Шабтая не стало, девочки решили во что бы то ни стало доиграть сезон — и победили. Когда выиграли Евролигу, все надели майки «4-я — для тебя, Шабтай». Все плакали. До нас ни один клуб Европы не выигрывал Евролигу (а это как для футбола «Лига чемпионов») четыре раза подряд. Шабтая все обожали, даже несмотря на его жесткость. Он умел искать и находить талантливых людей.

Когда мы выиграли Евролигу в 2008-м, я узнала, что беременна вторым ребенком. К тому времени я уже очень устала от работы в клубе и подумала об этом с облегчением. Во время беременности я даже не бегала — просто наслаждалась материнством и кайфовала. Конечно, да, я набрала вес, но мне было так хорошо! Я к себе так отношусь: ну окей, я сейчас толстая — ничего, похудею. А если не похудею, зато я офигенная.

Первого ребенка я родила в 21 год, а во время беременности до седьмого месяца бегала, плавала и играла в теннис. После я очень быстро восстановилась и опять стала бегать, но не больше 5–7 км. Был период, когда сын вместе с мужем хотели, чтобы я родила еще одного малыша. Я им все время твердила: «Ну погодите, чемпионат выиграем», «Подождите, Евролигу выиграем». Работать с командой — значит, не жить дома. Почти пять лет я приезжала домой, ставила на пол сумку с грязными вещами, брала другую и бежала вниз, где меня ждало такси в аэропорт или на базу. В один момент Даня мне сказал: «Мам, вы уже выиграли три Евролиги». А я говорю: «Да-да, надо еще на Олимпиаду сгонять». У меня тогда была движуха. Надо отдать должное мужу, что он это терпел и очень сильно поддерживал и верил в меня. А мне было некогда жалеть себя.

Пять лет я приезжала домой, ставила на пол сумку
с грязными вещами, брала другую и бежала вниз,
где меня ждало такси в аэропорт или на базу