Хороший вопросReady Player One: Девушки — ведущая и pro-игрок
об изнанке киберспорта
«Можно заработать миллион и не знать, как его потратить»
дмитрий куркин
Киберспорт давно превратился в серьёзную индустрию, даром что со стороны всё ещё выглядит как гетто для гиков. Миллионы фанатов, призовые и рекламные контракты, исчисляющиеся сотнями тысяч долларов, и зашкаливающие амбиции, не поддающиеся исчислению, — такова реальность современного киберспорта. Женщины в нём, несмотря на укоренившийся сексизм и неравенство гонораров (топовая pro-геймерка по состоянию на 2018 год Саша Хостин в общем рейтинге заработков занимает всего лишь двухсотсемидесятое место), начинают играть всё большую роль.
По следам прошедшего в начале мая финала турнира по Dota 2 Epicenter XL (одного из самых масштабных и представительных киберспортивных турниров серии мейджор в этом году) мы поговорили с экс-игроком и комментатором Милой Алиевой и ведущей киберспортивного канала Марией Ермолиной о том, что собой представляют будни профессиональных игроков, о внутренней мизогинии киберспорта и почему в смежных профессиях внутри индустрии женщинам реализовать себя сегодня проще.
Мила Алиева
Киберспортивный аналитик, комментатор студии RuHub, бывший pro-игрок команды Virtus.pro
Я всегда любила шахматы. А «Доту» не просто так называют современными шахматами, она в миллион раз сложнее: она требует умения работать в команде, находить общий язык с партнёрами. Да и сообщество «Доты» достаточно специфичное и токсичное. И когда мне — уже очень давно — сказали, что я никогда не научусь играть в «Доту», потому что она слишком сложная, я приняла этот вызов. Это я-то не научусь? Мне нравятся сложные задачи. Сейчас я, разумеется, играю лучше, чем человек, который мне это сказал — я уже через месяц играла лучше. Но учиться «Доте» пришлось долго.
Считается, что девушки быстрее развиваются и быстрее вступают в тот возраст, когда им «положено» задумываться о семье. Я смотрю на это совершенно по-другому, уверена, что каждый должен сам делать свой выбор. В киберспорте девушки могут добиваться успехов, могут играть наравне с парнями, в этом нет ничего нереального. Но зачастую девушек отпугивает то, что нужно отдавать этому слишком много сил. А в «Доту» не научишься играть за год-два. Как минимум три года нужно играть постоянно, жертвуя своей социальной жизнью, — не все на это готовы. И честно говоря, я скептически отношусь к тем, кто стал играть в «Доту», когда она стала популярной. Это спорт, и мне хотелось бы, чтобы отношение к нему было более серьёзным.
Отношение к девушкам предвзятое, сто процентов, но я считаю, что этому способствуют и сами девушки. Зайдите на twitch и посмотрите на то количество стримерш, которые одеваются откровенно. Хотя серьёзные геймеры это не любят, на это есть спрос: девочку, которая спокойно играет и не делает шоу, будет смотреть десять человек. Там, где есть шоу-бизнес, чистый киберспорт отходит на второй план. Многие девушки, за которыми я наблюдала, просто не очень верят в себя. Им не хватает яркого примера. Но я уверена, что pro-игроки-девушки высокого уровня появятся, и когда они появятся, у них не будет проблем с тем, чтобы попасть в команду.
В «Доте» самое токсичное комьюнити среди всех игр, это ни для кого не секрет: достаточно открыть ютьюб-записи матчей, чтобы убедиться в этом. Ситуации, когда ты играешь с кем-нибудь с фейкового аккаунта и выясняешь, что человек совершенно не умеет себя вести, случаются постоянно. И вроде бы ты хотел пригласить его в свою команду, но после такой проверки уже не станешь.
Хороший игрок — это ещё не pro-игрок, профессионализм нужен во всём: и в умении общаться, и в понимании, что если ты играешь на турнире, нужно вовремя ложиться спать. Если игрок постоянно грубит и портит атмосферу в команде, позовут его только в том случае, если у него будет запредельный талант. Намного перевешивающий всю его токсичность и его отношение к делу. В реальности такое случается очень редко. Нужно развиваться ещё и как человек — это чуть ли не важнее того, как ты играешь, и это обязательно даст свои плоды в будущем.
Понятно, что сейчас к киберспорту ещё пренебрежительное отношение: «А, игрушки». И если говорить о «Доте», то сейчас это семьдесят процентов спорта и тридцать процентов шоу. Когда она станет на сто процентов спортом, она может войти в программу Олимпийских игр. Хотя я понимаю, что зрителям нужно шоу, я надеюсь, что мы это перерастём.
Мария Ермолина
Ведущая канала Virtus.pro
У меня никогда не было серьёзных отношений с играми. Одноклассники у меня играли и в Dota, и в Counter Strike, я же скорее играла в игры, которые не становятся соревновательными — тот же Diablo. С десятого класса я занималась журналистикой. Училась на пиарщика и пресс-агента.
После переезда в Москву я начала работать на музыкальном канале и делать свою авторскую программу об интересных сообществах: могла провести день с кастомайзерами мотоциклов и вместе с ними варить старый «харлей» или тусоваться со стритболистами и рассказывать о площадках для стритбола в Москве. С киберспортом было то же самое: я очень хотела сделать программу о нём. Но на тот момент человеку, который вообще не был причастен к сфере, пообщаться с людьми из этой индустрии было сложно. Сейчас это проще, а тогда киберспорт всё ещё был довольно закрытым, просто не было человека, которому можно было позвонить и сказать: «Хочу снять программу о вашей прекрасной организации».
Одногруппник предложил мне отправить резюме в ESforce (киберспортивный холдинг, ныне входящий в состав Mail. Ru Group. — Прим. ред.) и принять участие в кастинге. У меня не было цели пройти его, но это был единственный путь в индустрию: я просто хотела попасть внутрь, что-нибудь поснимать, поговорить с людьми, обзавестись контактами. В итоге кастинг на сто человек я нечаянно выиграла, после чего меня отправили в Бостон. Оттуда я в свою обычную журналистскую жизнь уже не вернулась — осталась в киберспорте. Я в нём полтора года и никуда не хочу уходить, потому что это постоянное ощущение праздника.
В киберспорт приходят люди разных возрастов — от подростков до семейных людей за тридцать. Фиксированные зарплаты обычно не раскрываются, а вот выигрыши есть в открытом доступе: спортсмен может выиграть до миллиона долларов уже к девятнадцати годам. Этих людей хантят — на вечеринках, на турнирах и личных встречах. Как в других видах спорта, есть трансферный рынок и трансферные окна (время, когда игрок одной команды может перейти в другую. — Прим. ред.). Игроков покупают, продают и обменивают.
Киберспорт — это работа. Профессиональные игроки зачастую встают в восемь-девять часов утра и часов десять проводят за компьютером: тренируются, проводят матчи — иногда не один, а два-три (бывают и такие жёсткие дни). Потом — разборы матчей.
Всё это очень выматывает, и на себя у киберспортсменов практически нет времени. Недавно мы с ребятами ездили на шашлыки, один из них сказал, что никогда не выбирался за город, другой — что выбирался три раза в жизни. Выезд на природу они восприняли с восторгом. Это что-то такое, на что у них обычно нет времени вообще. Недавно я делала программу об одном стримере, который в прошлом тоже был киберспортсменом, и спросила его, на что он тратит деньги в свои двадцать лет. Он не знал, на что их тратить.
Игроки выгорают, это происходит постоянно. Мне и менеджерам приходится с ними работать психологически — кто-то должен это делать, а ты всё время находишься рядом, всё о них знаешь. У игроков может быть депрессия, они могут не высыпаться и просто физически перегорать, когда участвуют в турнире за турниром. Им не хватает отдыха, тишины, разгрузки. Для них каждая автограф-сессия — огромный стресс.
На официальный канал организации Virtus.pro, у которой огромная фан-база по всему миру, зазывать народ не нужно: достаточно сказать, что канал появился, и у него тут же появится множество подписчиков. Они смотрят всё, и это гораздо более отзывчивая аудитория. Со своим каналом, который мы с мужем делаем целиком, немного по-другому: ты должен как-то позвать туда людей. Публика избалована, она требует определённый уровень качества: совсем уж глупые люди в «Доту» не играют.
При этом на Virtus.pro очень много едких комментариев, а на моём канале такого почти нет. Почему — непонятно. Наверное, есть разница — писать гадости большой организации или лично человеку. Но надо помнить, что это только комментаторы, а комьюнити в целом гораздо шире, и те, кому всё нравится, чаще всего ничего не пишут.
В самой индустрии я с сексизмом почти не сталкивалась, но мне скорее везёт, потому что предрассудки остаются. Есть мужчины-комментаторы, которые откровенно плохо отзываются о женщинах-комментаторах. Мужчины-аналитики — о женщинах-аналитиках. Pro-игроки-мужчины — о pro-игроках-женщинах. Женское киберспортивное сообщество, говоря по правде, развито так себе, и это прежде всего их проблема. Яркие игроки есть, но они чаще уходят в аналитику, становятся хорошими ведущими и комментаторами — там женщинам проще. Профессионалы везде найдут себе применение.
Когда я только начала вести канал Virtus.pro, приходили километровые письма на тему «Как вы могли взять эту женщину? Она ничего не понимает в „Доте“». Но прошло полтора года, и всё это закончилось. Игроки из команды первое время просто смотрели на меня как на пришельца: «Зачем она ходит за нами с микрофоном?» Но так было первую неделю, пока у них не прошёл стресс. Сейчас мы, конечно, дружим и праздники вместе отмечаем. Я провожу с ними чуть ли не каждый день — вне работы, вне командировок.