Личный опытЯ работаю моделью —
и у меня много вопросов
к этому бизнесу

Я приехала во Францию в 2013 году, чтобы изучать компьютерную лингвистику: мой университет находился в Страсбурге, иногда я ездила в Париж. Однажды знакомый показал моё портфолио кастинговому агентству Casting Office. Эта организация занимается именно кастингами, то есть осуществляет связь между клиентами и модельными агентствами. Всё сложилось удачно: я им понравилась и меня стали звать на съёмки. Обычно крупные клиенты отказываются работать с моделями-фрилансерами: дизайнер или фотограф всегда может представлять самого себя и работать на себя, но если ты модель, необходимо прикрепиться к какому-то агентству, которое будет тебя связывать с клиентами. Я подружилась с кастинг-директором Брисом Компаньоном, и меня стали приглашать на разные проекты — получилось, что я не привязана к агентству, но могла работать.

Стоит отметить, что всё это происходило до глобального расцвета стриткастинга: хотя во Франции с начала 2000-х существует журнал WAD, который продвигает стритстайл, массово привлекать к работе нестандартных моделей начали совсем недавно. Я пробовала работать с традиционным крупным агентством, но быстро от них ушла, и в итоге меня пригласили ребята из небольшого мужского агентства Rock Men, знавшие меня по Casting Office. В Rock Men я единственная девочка.

В модельном бизнесе есть много неприятных сторон, о которых мало говорят, и большинство из них связано с финансами. Во Франции, например, очень высокие налоги. Допустим, агентство заключает с клиентом контракт на съёмку лукбука. Клиент получает бумажку, в которой написано, сколько всего он должен заплатить — естественно, модели не знают, какая сумма обсуждается, это остаётся между агентством и заказчиком. Около 30 % — комиссия агентству, ещё 30 % идут на всякие процессуальные штуки и налоги, и в итоге модель остаётся где-то с 30–40 % суммы, которую заплатил клиент за её работу. Ирония в том, что 36 % — это обязательный минимум, который моделям обязаны платить по закону, но на деле все ссылаются на это правило, чтобы не платить модели больше, чем 36 %.

При этом огромная часть работы не оплачивается — например, все съёмки для прессы (editorials). Очень редко какие-то особенно богатые издания могут заплатить за editorial, но это скорее исключение. Примерно с 90-х годов установилось негласное правило: если работаешь на прессу, тебе ничего не платят.

Публикация от Ekaterina Ozhiganova (@katya_ozhi) Авг 24 2016 в 1:24 PDT

Девушки приходят в модельный бизнес, думая, что это такое расслабленное времяпрепровождение, а через пару лет смотришь — они все уставшие и высохшие

Заработать на стороне тоже не получится: заключив контракт с агентством, модель не имеет права подписываться на фриланс. Если твоё агентство узнает, что ты где-то подрабатываешь  — даже если это друзья-дизайнеры, которые позвали тебя сняться для рекламы их шоу-рума за наличные, — у тебя будут проблемы, вплоть до разрыва контракта. При этом контракты с агентством никогда не являются эксклюзивными: если бы они были эксклюзивными, по закону моделям платили бы зарплату. А зарплаты, конечно, никакой нет: заработок зависит от твоей востребованности и объёма работы.

Ещё один момент, о котором многие не знают: модели оплачивают из своего кармана всё, что связано с их собственным продвижением и коммуникацией. Например, печать comp cards — карточек, которые ты должна приносить с собой на кастинги и всем раздавать. Это просто картонка с несколькими фотографиями, информацией о модели и её контактами: comp cards нужны каждый сезон, и их нужно много. За один тираж ты платишь, допустим, 150 евро, и агентство по умолчанию ежегодно их перепечатывает — не очень понятно, зачем каждый раз делать новый тираж, если параметры и внешность модели не изменились с прошлого сезона. Но тебе просто выдают новую пачку карточек и говорят, сколько нужно за них заплатить. Так происходит накопление долга.

Многие девочки, начинающие заниматься этим бизнесом, не знают, как работает модельная индустрия, и думают: «Ура, я подписала контракт с агентством, меня будут одевать в красивые платья и катать на такси», — а потом оказываются в долгах — через полгода выясняется, что всё это время работодатель записывал все расходы, а теперь нужно их возместить. Всё это сильно зависит от личных отношений с агентством: многие модели просто не догадываются спросить, будут ли их бесплатно возить на такси, оплачивать билеты на самолёт и отели. Многие боятся и не умеют вести переговоры с агентством, не отстаивают свои интересы, потому что так не принято.

Я пытаюсь бороться с этой несправедливой ситуацией по мере своих сил: например, недавно высказалась в получившем немалый резонанс материале Models.com об условиях труда моделей. Невозможно представить, что в какой-то другой индустрии сотрудников заставляют покрывать все расходы на командировки, жильё и коммуникацию с клиентом — причём сотрудники агентства, бронируя авиабилеты и отели, явно не стараются выбрать самые дешёвые варианты и не советуются с моделями. Часто агентства, желая угодить клиенту, даже не предлагают ему самостоятельно оплатить перелёт и проживание моделей, хотя многие компании согласились бы взять на себя эти расходы.

Ещё одна большая проблема — то, что многие люди, в том числе внутри индустрии, не воспринимают работу модели всерьёз. Многие девушки приходят в модельный бизнес, думая, что это такое расслабленное времяпрепровождение, и поначалу им кажется, что всё круто, а через пару лет смотришь — они все уставшие и высохшие. Это действительно очень изматывающая работа, и ущерб внешности — это не шутка: я не раз видела, как визажисты пренебрегают гигиеной, например красят всех моделей одной кистью, и я сама из-за этого подцепила стафилококк. С волосами мне повезло: у меня короткая стрижка, так что сильно испортить их сложно.

Франция — страна профсоюзов, но профсоюза моделей до сих пор нет. Есть работодатель, который тебя кормит, поит и одевает, но потом ты оказываешься за всё это должна и не можешь вырваться из порочного круга. Особенно тревожная ситуация в США, где модели накапливают долги чуть ли не по десять тысяч долларов за сезон. Очень важно самой контролировать, сколько ты должна и на что тратишь: раньше я всегда следила, чтобы мой долг не превышал 500 евро, а сейчас вообще стараюсь не вылетать в минус и отказываюсь от проектов, предполагающих мои личные траты. Но некоторые девочки находятся в ситуации, когда нельзя отказаться от работы: агентство просто говорит «будь в такое-то время в таком-то месте», и никто не спрашивает, хочешь ты это делать или нет.

Заработки большинства моделей невелики: бренды скорее потратят больше денег, чтобы снять в своей кампании какую-нибудь знаменитость, а зарабатывать по тысяче долларов в день, как в 90-е, сегодня очень трудно. Поэтому у многих моделей есть альтернативный источник дохода. Совсем юные девочки пытаются совмещать работу с учёбой, но на деле это совсем не просто: тебя могут предупредить о съёмке за неделю, а могут за десять часов до начала — понятно, что агентство будет охотнее работать с теми, кто готов сняться с места в любой момент. 

Я рада, что работаю в небольшом бутик-агентстве: слабо себе представляю, как можно развиваться в огромной компании, где сотни девушек и никто прицельно тобой не занимается. В маленьком агентстве сотрудники заинтересованы в том, чтобы у тебя была работа, есть персональный подход к каждой модели.

Публикация от Ekaterina Ozhiganova (@katya_ozhi) Фев 28 2016 в 1:43 PST

Я понимаю, почему моделям страшно спорить с работодателями: есть реальный шанс потерять работу. Надеюсь, те, кто сейчас приходит в бизнес, постоят за себя

Я принимаю участие и в мужских, и в женских неделях моды. На мужских всё более расслабленно: меньше показов, меньше народу. В Милане у меня получилось поработать на фрилансе: меня пригласил дизайнер Дамир Дома, с которым я уже давно сотрудничала, и я смогла договориться с Rock Men. Думаю, что глобальный тренд на нестандартных моделей, который мощно проявился на прошедших неделях моды, сильно повлияет на индустрию. У этого есть и негативный аспект: моделям, которых нанимают через стриткастинги, можно платить гораздо меньше, чем модельным агентствам, поэтому агентства будут стараться снизить цены за счёт гонораров. 

Я понимаю, почему моделям страшно спрашивать и спорить с работодателями: всё-таки есть реальный шанс потерять работу. Например, мой безобидный текст на Models.com сильно взволновал владельца Rock Men — притом что я ни в чём не обвиняю моё агентство и считаю, что оно вполне достойно существует в сложившейся системе. Надеюсь, что те, кто сейчас приходят в бизнес, будут меньше соглашаться на установленные правила игры и постоят за себя. Конечно, в этой работе есть много положительных моментов. Меня больше всего привлекает постоянная смена декораций. Мне нравится, когда от меня хотят игры, а не статичности и послушания, поэтому мне особенно интересно работать в видеопроектах — надеюсь, что в будущем полностью переключусь на видео. 

Я работала с Vetements, Damir Doma, Anne Sofie Madsen, Melitta Baumeister, снималась для POP magazine, Purple Fashion, Metal magazine и китайского Harper’s Bazaar. Пожалуй, больше всего мне понравилось работать с Acne Studios, они очень уважительно относятся к моделям и ценят профессиональную этику. Я участвовала в показах, а ещё ездила в Стокгольм в качестве muse model: мы в течение недели работали над созданием новой коллекции. Это, пожалуй, самый интересный формат работы: если тебя выбрали в качестве muse model, это значит, что клиенту что-то именно в тебе и в твоём стиле понравилось. Они советуются с тобой, расспрашивают о твоих интересах, любимой музыке и предпочтениях в одежде — получается настоящая коллаборация, а не просто ты стоишь перед камерой и дышишь — не дышишь.

Из фотографов огромное впечатление на меня произвела Харли Вейр, она не только профи, но и относится по-человечески. Мне было очень интересно посмотреть, как она снимает: Вейр почти всегда использует естественное освещение, классно работает со светом и тенью. Пожалуй, один из главных плюсов профессии модели — интересные знакомства и контакты в артистической среде.

Для меня сейчас эта основная работа, но это временно: я недавно закончила учиться, ненадолго уезжала в Питер и подумывала продолжить образование в другом направлении. Я не только снимаюсь, но и снимаю — правда, склоняюсь не к фэшн-фотографии, а к чему-то более художественному. Недавно я выпустила свою первую фотокнигу, она продаётся в парижском шоу-руме The Broken Arm.