КиноНовое имя: Иранская актриса и активистка Гольшифте Фарахани
Актриса, которую выгнала родная страна
даша татаркова
В РУБРИКЕ «НОВОЕ ИМЯ» мы раз в неделю рассказываем о перспективных новичках: музыкантах, режиссёрах, художниках и других творческих людях, — то есть всех, чьё имя всё чаще появляется на страницах журналов, в лентах соцсетей и в наших беседах и кто явно находится на пороге большого успеха. Сегодня речь пойдёт об актрисе Гольшифте Фарахани, которой запретили въезд в родной Иран из-за политических взглядов и её успешной карьеры в мировом кино.
В консервативном Иране семья Гольшифте выделяется сразу: её родители, брат и сестра — все так или иначе занимаются искусством вне зависимости от социального статуса. Её мама — художница, её отец — драматург, сценарист и режиссёр. Вслед за ним обе дочери выбрали актёрскую карьеру; брат же Фарахани музыкант. Гольшифте тоже хотела связать жизнь с музыкой: она собиралась стать пианисткой, занимаясь в тегеранской консерватории, а о кино не шло и речи. Однако первая случайная роль в 14 лет стала по-своему судьбоносной. Сыграв девочку, которая хочет переехать в Париж, она ненароком предсказала свою судьбу. Сегодня Гольшифте Фарахани живёт во Франции, которая стала ей вторым домом. Из-за ролей в Голливуде и нескольких обнажённых съёмок в Иран ей въезд закрыт, а половина её фильмографии запрещена на родине цензурой.
Несмотря на все тяготы и притеснения карьера Фарахани всегда шла только вверх. В юности она много снималась в иранском кино, почти всегда удачном: её дебют «Грушевое дерево» моментально сделал из неё молодую звезду, а каждый новый фильм приносил ей награды на местных фестивалях. Её можно заметить у классика иранского кинематографа Аббаса Киаростами («Ширин»), а «История Элли» режиссёра Асгара Фархади, её последнее кино, снятое на родине, получило «Серебряного медведя» на Берлинале-2009. Актриса стала появляться в международных проектах, в их числе «Камень терпения» и «Цыплёнок с черносливом», который срежиссировала автор «Персеполиса» Маржан Сатрапи.
Ей открылась дорога в американское кино. Актрису позвал к себе Ридли Скотт в «Совокупность лжи», где она играла вместе с Ди Каприо. Ради неё режиссёр нашёл способ обойти запрет на работу с иранцами, введённый после Исламской иранской революции в 1979-м. По возвращении со съёмок Фарахани восемь месяцев допрашивали, забрав документы. Министерство культуры и исламской ориентации и вовсе запретило ей работать после того, как она появилась без платка на премьере. Её дознаватели прямо ей говорили: она здесь никому не нужна. Формально она может вернуться, но её будут ждать неблагоприятные последствия, и, скорее всего, уже больше не выпустят.
Фарахани — героиня поневоле. Хотя она просто хотела играть в кино, каждое её карьерное решение становилось политическим заявлением. Обнажённые съёмки стали поворотным моментом. После промовидео молодых актёров французской премии «Сезар» её семье, живущей в Тегеране, стали поступать угрозы от «Исламского государства» (террористической организации, деятельность которой в РФ запрещена), которое обещало отрезать её грудь и преподнести её отцу на блюде. Не помогло и то, что она высказалась в поддержку зелёной революции, потерпевшей поражение.
Актриса также появлялась обнажённой на обложках Madame Le Figaro и Egoïste. Гольшифте говорит, что тогда в ней кипел гнев: она пыталась сломать стереотип о «восточной» женщине и обратиться к консерваторам у себя на родине: «Я не родилась с платком, приклеенным к голове. <...> В чём ваша проблема? Разве я представляю угрозу?» Её всегда волновало то, насколько собственное тело было неподвластно иранским женщинам. Ещё девочкой она отрезала волосы и надевала мужскую одежду, просто чтобы кататься на велосипеде. У неё даже было выдуманное мужское имя — Амир.
Семь лет назад Фарахани покинула страну, после того как её действия были расценены как административное правонарушение и ей был назначен неподъёмный денежный штраф. Она призывает не романтизировать её статус: актриса называет своё изгнание «смерти подобным», а свою семью видит лишь изредка за границей. Однако теперь она снимается буквально по всему миру. Например, её можно было увидеть в другом проекте Скотта — «Исход: Цари и боги». Не так давно Гольшифте появилась в дебютном и крайне политизированном фильме Джона Стюарта «Розовая вода» о журналисте в плену.
После трёх лет работы над дебютником Гарреля у неё сразу несколько свежих проектов на подходе: роль в новых «Пиратах Карибского моря», камерная драма Джармуша «Paterson», в которой она играет вместе с Адамом Драйвером, и французский эпик «The Song of Scorpions» — там ей досталась роль женщины-шамана, зачаровывающей скорпионов, чтобы добыть яд. Она также начала сниматься в экранизации «Ports of Call», снова играя на пару с Луи Гаррелем.
фотографии: Les Films des Tournelles, Golshifteh Farahani/Facebook
