«Рассечение Стоуна»
Абрахама Вергезе

Абрахам Вергезе «Рассечение Стоуна», 2013

Cutting For Stone, Abraham Verghese, 2010

Абрахам Вергезе — врач. Его роман «Рассечение Стоуна» мог бы иметь жанровое определение «хирургическая проза» — и дело не только в точности метафор и лаконичности языка. Тут еще довольно много параллельной сюжету медицины. То есть, с самого начала книги кто-то отрезает сам себе зараженный гангреной палец, кому-то в прямом эфире штопают живот, и операции идут, словно конвейер, с постоянно присутствующим на заднем плане чьим-то распластанным телом. По опыту сериалов мы знаем, что медицинская драма — самый благодарный жанр после криминальной. Драматургия страданий и смерти как будто подчеркивает важность самых банальных событий обычного течения жизни. Ну вспомните, как смотрели «Хауса». За что там больше переживаешь — за балансирующего на кромке жизни пациента или за то, удастся ли Хаусу в очередной раз помириться с Уилсоном? Ладно сериалы, но для литературы это, вроде, что-то новенькое. Хотя постойте — Чехов, Булгаков, Рабле, в конце концов... Кругом врачи.

В «Рассечении Стоуна» у действия целых два задника. Первый — это миссионерская больница в Аддис-Абебе, где под приглядом парочки индийских врачей, парочки верных эфиопских помощников и одной матушки растут братья-близнецы Шива и Мэрион. Они родились, сросшись головами, их мать-монахиня умерла при родах, а отец-хирург сбежал. Их мир пронизан хирургией, здесь учатся ставить диагнозы раньше, чем читать и писать. А вокруг — вторым планом — Эфиопия с ее этническим разнообразием, африканской красочностью, императором Хайле Селассие I, который довольно быстро окажется вовсе не таким симпатягой, как нам кажется из истории раста.

Перед тем, как взяться за сочинение собственного романа, Вергезе окончил писательские курсы в Айове. Их кто только не оканчивал — Филип Рот, Майкл Каннингем, автор «Всей королевской рати» Роберт Пенн Уоррен, наконец. Там наверняка учились писать, читая сочинения главного автора бестселлеров нашего времени — афгано-американца Халеда Хоссейни. Тоже врача, между прочим. Именно Хоссейни принадлежит безотказно работающая формула «история страны + длинная сопля». И если Афганистан как фон вполне хорош для историй про обиженных женщин и разлученных братьев, то чем плоха Эфиопия, где едва ли меньше государственных переворотов, человеческих драм и колорита? Что до сопли, то и с ее длиной здесь все в порядке. В шестьсот страниц с лихвой поместился миллион сентиментальных историй и как минимум три магистральные любовные линии (это если не считать любви братской, сыновьей или отеческой): любовь настоящих родителей мальчиков, любовь их родителей приемных, любовь рассказчика, Мэриона, к его подруге детства. Впрочем, все они развиваются по одному сценарию: ожидание любви затягивается на годы и финал не обязательно будет счастливым.

Такие книги честно цепляют, даже если стараешься относиться к ним скептически. Читатель понимает, что автор бессовестно ловит его на сентиментальный сюжет, любовную историю или красивую картинку из неведомой страны. Но в то же время способность Вергезе сплести все свои линии в одну достойна уважения, язык безупречен, а его знания внушают безоговорочное доверие. Права на фильм по книге давно куплены, но сразу надо сказать, что увидим мы совсем не то, что прочитаем. В кино на первый план обязательно выпятится жестокость как больничного мира, так и эфиопской повседневности, а любовный сюжет наверняка обрастет деталями, приковав к себе читателя. Роман оказывается вообще о другом. В какой-то момент герой вынужден уехать из Эфиопии в Америку и становится интерном в нью-йоркской больнице для бедных, где днями и ночами латает черных бро после перестрелок. В Америке лучше оборудование и больше людей оказывается спасено. В Эфиопии медицина бессильнее, зато у нее есть высокий смысл. Возвращение домой неизбежно. Паломничество за высоким смыслом было и остается задачей романа, у докторов его для нас найдется в избытке, а в мире, который мы привыкли называть третьим, — еще больше.

Цитаты:

«Надо знать, что ты ищешь, но вместе с тем и как искать. Надо совершить над собой некоторое усилие. Но если в тебе теплится интерес к другим людям, к их благополучию, если ты вошел в эту дверь, происходит странная штука: свои собственные злоключения ты оставляешь у порога. И это быстро переходит в привычку»

«Стать священником в Эфиопии довольно просто. Архиепископу в Аддис-Абебе достаточно дохнуть в мешок, который потом привозят в провинции и открывают на церковном дворе при большом скоплении народа. Таким образом в сан посвящаются сотни людей. Чем больше священников, тем лучше — такова точка зрения эфиопской православной церкви»

«Когда ты за рулем, смотри, куда едешь, а когда делаешь разрез, смотри, где только что был»

«Если бьющееся в груди сердце — орган жизнерадостный, неунывающий, настоящий рубаха-парень, то прячущаяся под диафрагмой неподвижная печень — что-то вроде фигуративной живописи»

«Выучить язык медицины значило овладеть новым оружием. Это была чистая, благородная сторона жизни, без тайн и обмана. Как замечательно, что одним словом можно выразить запутанную историю болезни! Я попытался объяснить это Гхошу, и он разделил мой восторг. — Да! Целая сокровищница слов! Взять хоть кулинарные метафоры! Мускатная печень, саговая селезенка, малиновый язык, желеобразный стул, ПГГ — арбузная корка, да мало ли! Не будем уже говорить о невегетарианской кухне!»

Фотография: Mcjudy/Wikimedia Commons